– Что ты сказала? – мамины и без того большие карие глаза увеличились. Но в них читался не испуг или осуждение, а досада, если не сказать злость.

Пришлось всё повторить, после чего мама многозначительно переглянулась с отцом.

– Лена! – предостерегающе сказал папа Дима и (думал, Аня не заметит, но она заметила) покачал головой из стороны в сторону. И не в первый раз за свою жизнь у Ани возникло чувство, что родители что-то скрывают.

– Думаю, ты просто очень сильно перенервничала за последние дни, – только и сказала мама Лена. – Тебе надо хорошо отдохнуть перед десятым классом.

– Я не хочу в десятый класс, пожалуйста, – взмолилась Аня. – Может, меня возьмут в какой-нибудь техникум?

– Мы попробуем что-то сделать, – пообещал отец.

Однако старания родителей не увенчались успехом, ни в техникум, ни даже в другую школу с нулевым баллом Аню не брали.

Неужели она проиграла? Впервые в жизни всё сложилось не так, как она хотела, и даже родители оказались бессильны в том, чтобы помочь ей? А ведь Аня думала, что они всегда могут всё решить и устроить ей такую жизнь, какую она хочет. Это было нечестно, незаслуженно! Ане хотелось кричать, хотелось биться головой о стену.

Не помогла даже долгожданная поездка на море. Ане было тошно от пляжей, громкой музыки, пошлых взглядов в свой адрес. Она сидела в номере и читала книжки, как синий чулок. Но именно в эти минуты чувствовала, как потихоньку очищается от чего-то лишнего, ложного. Она впервые так много времени проводила наедине с собой, и с удивлением и даже удовольствием познавала свои чувства и мысли. Словно в её голове всегда на полную громкость работало радио из сплетен, шушуканья и историй подруг, а теперь там звенящая тишина и одиночество. Но от этого одиночества не было грустно, это было какое-то чистое и правильное одиночество, построенное не на «избегании людей», а на «единении с собой».

Для Ани это было непривычно, а ещё родители вели себя странно: они то ругались между собой, то заговорщически шушукались. А по возвращении с моря отменили поездку на турбазу, хотя у папы всё ещё был отпуск, и он обычно никогда не проводил его дома.

– Нам нужно серьёзно поговорить, – однажды утром произнесла мама, встретив Аню на кухне.

С этой фразы редко начинаются хорошие разговоры. Аня вся напряглась, мысленно представив нравоучительный диалог, который, по мнению Елены, поможет дочери беспроблемно доучиться в школе десятый и одиннадцатый класс. Закрыть глаза на насмешки вчерашних подруг, которые не ослабевали, смириться с тем, что ты разочаровала ожидания учителей, свои ожидания.

Она поджала губы, опустила голову и села за стол.

Это происходило снова? – спросила Елена, и Аня в удивлении подняла на неё глаза.– Помнишь, ты говорила, что видишь свет вокруг людей и приборов?

– Да, пару раз, – почему-то не хотелось об этом говорить, словно это было что-то личное, постыдное. На самом деле Аня хоть раз в день, да видела нечто подобное: сияние над микроволновкой, свет вокруг людей, какие-то дрожавшие в воздухе шары непонятного происхождения. – А что?

– Я хочу рассказать тебе о моих родителях, – неожиданно сообщила Елена.

Она сделала два быстрорастворимых кофе со сгущёнкой, как они с Аней любили, и долго размешивала их ложкой, словно оттягивала начало разговора. Елена была решительная и боевая женщина, Аня и даже папа Дима побаивались её. Но сейчас мама сама выглядела напуганной, растерянной.

– О чём рассказать? – девочка нарушила тишину, взяла из рук мамы свою кружку, и сама стала размешивать сгущёнку, громко и нетерпеливо звеня ложкой.