- Луци…

- Да уж помнишь… конечно, помнишь. Отчислять ты их отказался, - теперь обида была явною. А я… я вот подумала, что за иные шутки шутников и пороть не грех. – Как же… талантливые… силы не рассчитали… ты всегда их защищаешь. Я проверила котел… и зелье…

- Или собиралась проверить, - тихо произнес Архип Полуэктович.

- Что?

- Если бы ты и вправду его проверила, неужели не обнаружила бы подмены? Сомневаюсь. Подумай хорошенько…

- Думаю.

- Вспомни…

- Да я вспоминаю! Не дави!

- Если тебе помочь…

- Что, снять воспоминания? Нет, Фролушка, на это я не пойду… и если ты намекаешь…

- Охолонь, - велел Архип Полуэктович. – И ты, Фрол, погоди. Давай-ка иначе… вспоминай. Вот ты заглянула в лабораторию. Когда?

- Перед практикумом… я всегда… ну ты знаешь. Все знают, что у меня свои привычки… и да, я зашла за минут десять до начала. Убедиться, что все на своих местах… проверить…

- И увидела, что котел двигали?

- Да.

- И что ты сделала? Давай, Люци, ты же знаешь, как это важно…

- Сделала… да ничего… я подошла… да, подошла ближе.

- Что увидела?

- Его двигали. Определенно. Не только ручка, но и бок другой. У меня на одном вмятина небольшая. А другой подпален и не отчищается… другой бок. Но дно чистое. Я проверила… ручка тоже цела… помнишь, как-то ее подпилили, и когда…

- Помню, - ласково произнес Фрол Аксютович. – Ты на себя вывернула кипящий деготь… прости, Люци…

- Мне показалось, что оттенок не тот. Не тот оттенок, - она сказала это так жалобно, что у меня сердце обмерло. – Должен быть с легкой прозеленью, но без мути… а тут…

- Молодец. И ты…

- Я хотела проверить, точно хотела… но…

- Тебя отвлекли?

- Д-да, - это прозвучало нерешительно, будто бы Луциана Береславовна до конца так и не уверена, и вправду ли ее отвлекли.

- Кто?

- Марьяна… да, Марьяна вошла… ей срочно понадобилась кора крушины, и еще ягоды. И она стала спрашивать по Любаньку, а я…

- А ты заговорила. И заговорилась.

- Да…

- И про зелье забыла напрочь.

- Д-да… сигнал подали. А я на практикумы не опаздывала. Никогда никуда не опаздывала. Но ведь оттенок был другим! Как я могла об этом забыть? Как?!

Еська присел рядом с братом и взял его за руку. С другой стороны опустился Егор. А Евстигней потеснил Ерему. Он стиснул ладонями Емельяновы виски, наклонился к самому уху и заговорил. То бишь, губы шевелились, но ни слова с них не слетало.

- Просто заговорилась… - голос Архипа Полуэктовича прозвучал над самым ухом.

- Или…

- Погоди судить. Может, оно и вправду случайно все вышло. Марьяна…

- Стерва.

- Не без этого.

- Она никогда прежде ко мне не приходила! Если нужно чего, то девок своих отправляла, а тут сама… и про Любаньку… мне следовало бы сообразить, что это не случайно… какое ей до Любаньки дело, но она… сказала, что у нее есть одна мысль… и надо бы попробовать… и может, Любаньке легче станет… и… я…

- И ты не смогла отказаться от шанса.

- Да.

- Люци…

- Да идите вы оба! С вашим сочувствием, с вашими советами… не нуждаюсь… и в идеях ваших… знаешь, за что я их… всех, кто простого звания… за то, что притворяются… магиками притворяются, целителями… и им верят! Всем верят! Как же, царева грамота… а за этой грамотой – пшик! Пустота! Если б Светозара тогда… если бы был целитель, который и вправду исцелять мог, а не та недоучка… и она осталась бы жива, и Любанька… а ты говоришь, благо… засунь себе это благо, Фролушка, знаешь куда…

Кровь капала на затасканные брюки.

- Когда я вижу таких вот девок… тупые коровы с амбициями… они ж не понимают даже, что тупы и ленивы. Нет. Они уверяются, будто бы отныне самой Божине правая рука. И другие им тоже верят. Такие, как Светозара… а потом… потом выходит… что выходит, то и выходит. И мы в этом виноваты! Ты, Фролушка… и ты, Архип, не надо морщится… думаешь, защитник, который только и способен, что с крысой управиться, чем-то лучше целителя-недоучки? И я тоже, если учу… пытаюсь… но это все…