- Просветленный, разрешите? - мягко спросила Интента, приоткрыв дверь. Его статус не нуждался ни в каких подтверждениях для каждого, кому когда-либо довелось приблизиться к Лилайту. В радиусе метров десяти от него любого человека покидали все тревоги, душу наполняло блаженное спокойствие, а тело словно парило по воздуху. Под его взглядом все женщины чувствовали себя красавицами и наполнялись радостью, а мужчины — успокаивались, исполняясь мягкого достоинства.

Сам Лилайт вечно пребывал в состоянии радости и покоя, излучая полное удовлетворение всем, что наблюдал вокруг. В то же время это был энергичный, полный сил мужчина, заряжавший и вдохновлявший всех и вся.

- А, Интента, я ждал тебя, - улыбнулся он, едва лишь она пересекла порог и вплыла - иначе не скажешь - в кабинет. Под взглядом его пронзительных голубых глаз она всегда плыла, сама себя не помня, и с трудом удерживалась от желания свернуться клубочкам где-нибудь под боком у Просветленного, умоляя о том, чтобы он почесал ее за ухом и никогда не прогонял прочь. Он бы гладил ее по голове своими длинными, восхитительно красивыми пальцами, а она бы стала его домашней кошкой… его мышкой… его хомячком… а-а-а, дура набитая, гоблин бы ее драл!

Получив весьма болезненный щелчок по лбу от Просветленного, Интента лишь тогда поняла, что придвинулась к нему непозволительно близко и уже начала душить в объятиях, так что Лилайт был вынужден защищаться. Удар в какую-то особую точку мгновенно привел ее в чувство, на глазах выступили слезы — и от боли, и от стыда. И она стала ругать себя мысленно, почем зря. А вслух извинялась расстроенным, срывающимся голосом:

- Простите меня, Просветленный. Умоляю, простите…

- Садись, милая, все хорошо.

На губах Лилайта играла всегдашняя спокойная улыбка. Такое, конечно, случалось с ней уже не впервые — и не только с ней. Стоило любой женщине остаться наедине с Просветленным, как его аура начинала неумолимо притягивать, — и это могло сыграть злую шутку с каждой. Разумеется, Просветленный всех предупреждал об этом и учил, как противостоять — но для этого требовалось столько энергии, что сил хватало далеко не у всех и не всегда. И у Интенты, пребывавшей последние дни в унынии, просто неоткуда была взяться необходимой стойкости.

Но все же было ужасно стыдно. Юркнув прочь от Просветленного, она обогнула большой стол и забралась в кресло для гостей, на всякий случай крепко вцепившись в подлокотники.

- Вижу, нелегко тебе приходится, - начал Лилайт вместо нее. Прозвучало это двусмысленно, учитывая, как гостья отчаянно держалась за кресло, но он и не думал издеваться. Просто Просветленный всегда знал заранее, кто и с чем к нему приходил. Интента опустила глаза. В словах не было смысла — он видел ее, а значит, уже понимал все до конца. Прерывисто вздохнув, молодая преподавательница хрустнула пальцами, не без опаски отпустив ручки кресла:

- Я не оправдала ваших ожиданий…

- Это неправда, милая. Ты не могла обмануть моих ожиданий, поскольку я ничего от тебя не ожидал.

Прикусив язык, она покраснела. А теперь еще более стыдно. Отсутствие ожиданий — основа Просветления. Можно ли было ляпнуть что-нибудь более глупое?

- Я имела в виду, что…

- Ты не оправдала собственных ожиданий, но в этом нет никакой беды. Просто избавься от них и прими себя такой, какая ты есть, здесь и сейчас.

Интента посмотрела в его глаза и снова поплыла. Ее пальцы снова сомкнулись на подлокотниках, но голова уже наполнялась хрустальным звоном: конечно, надо избавиться от ожиданий - пульсировала внутри единственная мысль. Можно освободиться от них прямо сейчас - это же так просто. Это же так очевидно и понятно — на ее губах заиграла улыбка, но тут Просветленный щелкнул пальцами и она пришла в себя.