Решение было принято: двигаться нужно медленно, осторожно и осмотрительно. Постепенно вспоминать детали своей прежней студенческой жизни, фиксируя в памяти всё, что могло бы иметь значение. Возможно, ему стоило быть внимательнее к тем мелочам, которые в прошлой жизни казались неважными или смешными, а теперь могли сыграть ключевую роль в его новом существовании.

Положив обратно фотоаппарат, Михаил глубоко вдохнул и выдохнул, чувствуя, как тревога и азарт сплетаются в нём во что-то единое, сложное и удивительное. В его руках оказался не просто шанс прожить жизнь заново, а возможность, которая выпадала раз в тысячу лет и от которой зависело абсолютно всё. Именно теперь он чувствовал себя готовым к борьбе с собственной памятью и с самим временем, терпеливо и осторожно прокладывая дорогу в будущее, которое уже однажды принадлежало ему и которое он был твёрдо намерен завоевать снова.

Дверь комнаты распахнулась так резко, будто её с размаху толкнула сердитая комендантша, и Михаил невольно вздрогнул, резко повернув голову на звук. На пороге возник Сергей Петров – сосед Михаила по комнате, долговязый студент, подрабатывающий киномехаником в кинотеатре, с неизменно недовольным выражением лица. Он без приветствия шагнул в комнату, демонстративно вздохнул и, не снимая полотенце с плеч, плюхнулся на кровать напротив, вынудив пружины отчаянно заскрипеть.

– Ну что, Мишаня, поздравляю! – Сергей саркастически развёл руки в стороны, словно собирался обнять окружающее пространство. – Советская реальность, как всегда, радует – даже горячая вода теперь как трофей на Олимпиаде!

Волосы у него были влажные и торчали в разные стороны, как у мокрого воробья, лицо выражало такую степень усталости и раздражения, что Михаилу, несмотря на собственные переживания, пришлось сдерживать улыбку.

– Что, опять сантехник Боря чего-то перепутал? – Михаил осторожно спросил, стараясь говорить спокойно, чтобы скрыть своё внутреннее напряжение и растерянность.

Сергей фыркнул с явным презрением и драматически закатил глаза:

– Перепутал! Ты ещё скажи, что у нас что-то вообще можно правильно подключить! Он вчера так праздновал юбилей жены, что сегодня на автомате перекрыл горячую воду и пустил её в соседний двор, чтобы голубям было тепло. А мы тут стоим с тазиками, как последние идиоты, словно у нас дома ведра с горячей водой в очередь не стоят.

Сергей снова вздохнул, потёр лицо ладонями и печально уставился в потолок, будто там был написан точный план избавления от советского быта и всех его несчастий. Михаил, стараясь выглядеть абсолютно естественно, негромко засмеялся и развёл руками:

– Ну, ты, Серёга, сегодня прям в ударе. С утра уже успел кино покрутить, а потом сразу в ледяной душ?

Сергей поднял на Михаила тяжёлый взгляд и пожал плечами:

– Смеёшься, да? А между прочим, у меня вчера на вечернем сеансе плёнка порвалась прямо на середине фильма. Представляешь реакцию зала? «Служебный роман» показывали! Люди собрались, духи достали, девчонки сидят в платьях новых, а тут – раз! И фильм посреди поцелуя Мымры и Новосельцева рвётся! Я, между прочим, киномехаником подрабатываю – вот такой у нас студенческий хлеб с техническим привкусом. Чуть под кресло не спрятался от стыда, пока склеивал её.

Михаил не удержался и уже искренне расхохотался, забыв на миг о своей абсурдной ситуации:

– А ты что? Справился хоть?

– Куда бы я делся? – Сергей махнул рукой и грустно покачал головой. – Но люди же не прощают таких вещей. Теперь, боюсь, у меня репутация подпорчена. Будут ходить и говорить: «Вот идёт Серёжа – великий советский киномеханик, главный враг поцелуев в отечественном киноискусстве!»