Я лишь сейчас понял, что утратил контроль над своей магией – все ветки валялись на земле. Впрочем, кажется, бородач никуда и не собирался бежать, тяжело осев на землю.

Мужчина в костюме по-прежнему спал.

– Сейчас. Несколько минут, и я смогу идти, – бородач поднял на меня взгляд. – Позволь я на Димку гляну, он молодой, помочь хотел. Он не виноват в моих грехах. Полез в драку по глупости.

Петр вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул. Не без ,облегчения, надо признать. Так-то пацан еще не очнулся.

Бородач, когда Петр положил рядом с ним связанного парня, провел кончиками пальцев по голове моей недавней жертвы. Нити чужой магии вновь вспыхнули вокруг – и исчезли, впитавшись в голову юноши.

– Хорошо вы его приложили. Но оклемается, я его от сотрясения мозга избавил. Отпустите его. Он никому ничего не расскажет.

Видимо, мой скептицизм ощутим, потому что бородач уточнил:

– Ну до сих пор же не сказал. Да и кто ему поверит, он тут в деревне за дурачка местного, – в этих словах была явная горечь.

– Как вам психиатры не поверили, Сергей?

– Откуда вы… Ладно, впрочем, что я спрашиваю. Да, не поверили. Я фельдшером не один год был, и как понял через много попыток, что недуги людские облегчать могу, решил по глупости рассказать всем. И с тех пор справку и имею. Пока понял, что врачам отвечать, не один год жизни потерял, да и жена моя и рада была меня сбагрить… А как вышел, то все равно не было никакой работы. Как узнавали об учете, так и метлой под зад. Ну я и решил, что коль никто мне не верит, то для себя буду использовать это. Деньги зарабатывать.

– И большие?

Что-то не видно по нему заработанного… А ведь это не первый случай, как минимум трех коров без сердец уже нашли.

– Ну тридцать, – почему-то смутился бородач. – Все-таки и Димке надо за помощь, и в кассу за корову-то павшую, а то уволят его еще, и за препарат, чтобы не дергалась животина и не боялась, тоже, да и чтоб на жизнь осталось.

– Тридцать… чего?

– Ну тысяч.

– Рублей?

Бородач кивнул.

– То есть ты хочешь сказать, что взялся исцелять человека от смертельной болезни за тридцать тысяч рублей?

Бородач вновь кивнул. А я с трудом подавил желание нервно рассмеяться от всей этой ситуации.

– Ладно. Давай так. Сейчас ты поговоришь со своим помощником о том, что если он решит что-то рассказать, то ничем хорошим это не кончится. Потом мы уберем отсюда эту корову, – Петр едва слышно хмыкнул, прекрасно понимая, кто это будет делать, – а после вернем этого твоего клиента к нему в автомобиль, а ты соберешь свои вещи, и мы решим, что дальше делать.

Сергей спорить не стал.

Корову Петр утащил в лес, присыпав ветками. Судя по всему – предыдущих буренок «утилизировали» эти двое ровно так же. Дима, мой несостоявшийся убийца, ушел сам, чуть пошатываясь, после того, как Сергей его развязал и в себя привел легким движением руки. Пацан выглядел подавленным, трогательно прощаясь с бородачом. Мужчина в костюме, теперь куда менее бледный, спал все это время, и спал и тогда, когда Петр нес его к машине.

– И так всегда? – спросил я с интересом, когда Сергей длинным движением пробудил мужчину и отступил прочь, уходя в лес к палатке.

– В целом да. Некоторые сами через десяток минут просыпается, других будить надо. Думаю, зависит от того, сколько хворь мучила раньше. Это ж все не сразу, не могу я вот так, если рак у человека, разом все убрать. Постепенно все. Ему будет легче, а через неделю-другую и вовсе вся болезнь уйдет, тело ее победит. Ну если долго болеть, конечно. Переломы или что-то еще быстро срастить можно, все зависит от того, сколько сил у человека самого. С сердцем или врожденными заболеваниями тоже не сразу, да и, признаться честно, не все исправить можно, – объяснил Сергей, складывая палатку в грязный и подранный компрессионный мешок, который не без труда запихнул в рюкзак. – Я готов идти. Только куда?