Вот как-то даже больше не жалко его.

Сам виноват, дурила.

— Откуда тебе известно про бои? — не отставал он.

— Неважно. Важно, что не от тебя, — приплетать Майю не хотелось. Она ведь не виновата.

— Потому что тебе и не надо об этом знать! Это не твоё дело.

Ах так, значит?

— Вот именно поэтому в понедельник я и встречаюсь с риелтором, — Женя уязвлённо скрестила руки на груди. — Съеду, распрощаемся и обещаю, больше лезть в твою жизнь не стану. Когда мы поедем домой?! Я уже ничего хочу. Умеешь, блин, всё испортить.

Она ушла, не желая больше продолжать разговор. Оставшийся один Макс злобно ударил кулаком в дерево. Ствол выстоял, а вот костяшки ободрались. На коже проступили капельки крови.

Супер.

Вот и пускай катится ко всем чертям. Он охрененно жил, пока она не появилась в его жизни. А теперь начались долбанные качели: туда-сюда. Нахрен такие проблемы?

В который раз он убеждался, что девушки — это нескончаемая головная боль. Какие бы они ни были и чем бы друг от друга не отличались: характером, внешностью, заскоками. Да чем угодно.

На выходе получалось всё равно одинаково.

6. Глава 6. Кто на новенького?

Всю обратную дорогу Макс провёл за рулём со стойкой уверенностью, что даже не подумает отговаривать или удерживать девицу, сейчас безмятежно кемарившую на заднем сидении.

В открытое водительское окно стремительными завихрениями вылетал табачный дым. Одна сигарета, вторая, третья, четвёртая… Сидящий рядом Филипп вопросов не задавал. Видел, что момент неподходящий.

Уверенность в собственной правоте продержалась ровно до понедельника. И растаяла без следа, едва он услышал из своей спальни: «Да, записала. Какой метраж? Отлично, мне много не надо. Спасибо. Минут через сорок буду на месте».

При виде уже одетой Жени его будто стопорнуло. Ведь правда уедет. И большая вероятность, что они больше не пересекутся. Он даже до сих пор номера её телефона не знал, а она сама вряд ли ему наберёт после последнего разговора.

— Подвинься, будь любезен, — пытаясь проскочить в ванную за косметичкой, попросила она застрявшего в коридорном закутке Максима. Ноль реакции. На неё смотрели в упор, но не слышали. Эй, — перед его лицом призывно пощёлкали. — Земля вызывает Максимильяна, приём! А-а… — её вжали в стену, выставив вперёд руки и ловя в западню. — И как стоит расценивать данный жест? — нервно сглотнула она, видя приближающиеся губы, но поцелую свершиться не позволила, отвернувшись.

Максим не расстроился. Он ведь видел, что это сделано исключительно из гордости.

— Не сопротивляйся, — его нос уткнулся ей в волосы, приятно пахнущие яблоками.

— Может тебе лучше пригласить Таню? — колко отозвалась та. — Она сопротивляться не будет.

В ответ обречённо проскулили. У неё что, двадцать четыре часа ушки на макушке? Кролики — ценный мех, длинные уши и всякое такое?

— Про неё-то ты откуда знаешь?

— Так она забежала на неделе. Хотела тебя увидеть, а тебя не было. Ну мы и попили чаю. Поговорили.

Таня, о которой шла речь, была соседкой по этажу — миниатюрной блондинкой. Глуповатой, но если Анфиса раздражала этой своей дуростью, то Танечке можно было всё простить за искреннее непонимание и невинно хлопающие глазки.

Милая дурочка была влюблена в Максима, это было очевидно и слепому. Тот же держал её рядом так, на всякий случай. Вроде стопудового варианта, когда особенно чешется в трусах. Удобно. И далеко ходить не надо.

Женя к Тане не ревновала. Скорее чувствовала себя такой же жалкой. На что-то надеющейся и от этого становилось особенно мерзко. Противный осадок скрипел на зубах от осознания, что всё вновь повторяется. Снова она для кого-то всего лишь возможность. Не необходимость.