В принципе, я вообще это все не хотела покупать. Я очень надеялась, что папа меня никуда не отпустит. Тогда я буду работать в любимом магазинчике и точно знать, что ничего с ним не случится. Ведь я только успела вывести баланс в плюс...

Конечно, у моей любимой тёти нет проблем с финансами, а этот магазин она оставила после смерти мужа, как хобби или каприз. Но для меня он был нечто большим. Это моё маленькое царство, где я могу быть сама собой и заниматься любимым делом.

А сейчас мне ужасно не хотелось все бросать и ехать в неизвестность только лишь потому, что моя любимая тётя так решила.

Рая забила всю машину пакетами с покупками. Я даже плохо представляла, что в них лежит, но точно знала, что это в жизни на себя не надену. От мысли о предстоящем разговоре с папой у меня сдавливало желудок. Я до обморочного состояния его боялась. Знала своих родителей, какой они скандал закатят, и вместе с тем надеялась, что меня на пожизненно закроют в магазине и запретят выезжать за черту нашего маленького городка.

Тётя Рая запаслась всем необходимым. Похоже, она просчитала все. Папе привезла коньяк из Европы, маме какие-то дорогие семена цветов, бабушке новый набор для вышивания, а деду антикварное ружьё. Представляю, сколько за него она денег отвалила. Не думала, что мой отпуск может стоить так дорого.

За столом все сидели и смеялись, обсуждая недавнее путешествие маминой подруги, которой досталось в аэропорту. Но потом мой папа резко перевёл тему, да так, что от его голоса я вцепилась стул и готова была спрятать лицо в чашке чая.

— Ну и к чему все это?

Раиса непонимающе взглянула на брата и с улыбкой на лице спросила:

— Ты сейчас про что?

— Твои гостинцы и подарочки...

— Коль, брось все это! Раечка от всего сердца!

— Вот ты слышал свою жену?! — рассмеялась тётя. — Я от всего сердца сегодня к вам заехала!

— Зачем? — продолжал папа. — Я тебя хорошо знаю. Если на столе это, — показал он на коньяк. — Значит, тебе от нас очень много надо.

После его слов за столом воцарилось напряженное молчание. Все уставились на тетю Раю. Но она спокойно, все также смеясь, ответила:

— Вот для себя мне ничего не надо! Я за твою дочь пришла просить.

— А с ней-то что? У неё все есть, — отрезал папа.

После его слов я вскочила, чтобы сказать: «Все есть, я домой!». Но меня жестами с двух сторон попросили сесть и заткнуться. Что я и сделала.

— Конечно, у двадцатилетней девочки все есть: образование, работа, карьера, опыт, дом, семья. А отдых? Ты заметил, что наша Галочка совсем не отдыхает?

Я видела, как суровое лицо отца напряглось, и он прочистил горло.

— Дай ей выходной. В чем проблема? — махнул рукой он, словно пытался замять эту тему.

И тут впряглась бабушка:

— Раечка, и правда, надо Галчонку дать выходной. Пусть в театр сходит, пьесу хорошую посмотрит.

— На ваших пьесах кого она встретит? Старых пердунов да лысых и пузатых чинуш? — не унималась тётя.

— Ей всего двадцать два, — нервно перебирала пальцы мама. — У неё вся жизнь впереди.

— И почти позади вся молодость, — возразила тётя Рая. — Ещё пять лет — и она уже женщина, а не девушка. А у неё даже нормальных подруг нет!

— Есть, — встряла я. — Нина.

— Я сказала «нормальных», а не те, что замуж в одиннадцатом классе за юного алкаша повыскакивали.

— Так Нина...

— Не с тобой разговаривают, — заткнула меня тётя и обратилась к моему отцу: — Где она людей нормальных увидит? Ну, не в книжном же! Туда ходят мамаши да школьники. Такие библиофилы, как она, в нашем городке не водятся. Это не Москва вам!

— Сама сказала, что ещё есть пять лет, — отрезал отец. — Пусть дома сидит. А парня мы ей подыщем. Хорошего и путевого.