Макс приносит стакан с каким-то сомнительным пойлом, от которого я тут же решительно отказываюсь. 

               – Может, шампанское тебе открыть?!

               – Нет, я на машине.

               В таком небезопасном месте пить – просто самоубийство.

               – Ты не останешься до завтра?!

               Вскидываю бровь и изучаю лицо парня напротив. Он, конечно, пьян, но его мнение, что я способна вот так вот остаться на ночь с первым встречным, неприятно бьет по моему самолюбию. Разве я похожа на шалаву?! Может, Макс имел в виду, что сборище будет продолжаться до утра?! Ладно. Это сейчас не так важно. 

               Парень притягивает меня к себе.

               – Пойдем потанцуем.

              Вырываюсь, давая обещание, которое вряд ли выполню:

               – Позже.

               Макса куда-то зовут, он оставляет меня, и я, выдохнув, отхожу к окну. От нечего делать разглядываю танцующих ребят: дешевая одежда, безвкусное сочетание… Я точно здесь как белая ворона в своем офигительном кружевном платье от все того же Dolce&Gabbana и с идеальным мейком от лучшего маминого мастера. Да и находимся мы на разных волнах: они уже хорошо навеселе, а я чересчур трезва и отчетливо вижу все изъяны. 

               Еще раз обхожу пространство квартиры и, не найдя того, ради которого я пустилась в очередную авантюру, иду в коридор за своим пальто. Макс появляется словно из-под земли и хватает за руку.

               – Ты куда?

               – Домой.

               – Ты только пришла!

               Я открываю рот, чтобы насочинять какую-нибудь ересь, и так и застываю с глупым видом, встретившись глазами с появившимся в дверях Кречетовым.

               Именинник здоровается с парнем, давая мне пару секунд прийти в себя, и у меня получается кивнуть вошедшему в качестве приветствия.

               Кречетов передает Максу пакет с подарком и проходит внутрь, а я, растягивая губы в самой сахарной улыбке, бормочу:

               – Уговорил! Побуду еще.

               В комнате нахожу его сразу – он занял мое место у окна – и, не решаясь тут же подойти, иду к танцующим, чтобы привлечь внимание парня сексуальными движениями. 

               Плавно качаю бедрами в такт, вхожу во вкус, подключаю руки и на пару композиций отдаюсь во власть музыки так, что даже не сразу ощущаю взгляд Кречетова. Почему считаю, что именно его?! Не знаю. Просто чувствую это. Поворачиваюсь, чтобы убедиться в своей правоте, и обжигаюсь. Он смотрит так, что даже разгоряченное движениями тело ощущает этот мощный прилив жара, который в пору потушить лишь пожарной команде. Испугавшись своей реакции, отворачиваюсь и направляюсь на кухню в поисках воды. Должно же быть в этой квартире не только сомнительное пойло, что глушат гости.

               Включаю свет и, шарахнувшись в сторону от увиденной картинки, где двое самозабвенно используют стол не по назначению, натыкаюсь на чье-то твердое тело. Испуганно отскакиваю снова, оборачиваюсь и встречаю самые черные и нечитаемые глаза, что я когда-либо видела.

               Мы внимательно смотрим друг на друга. Мгновение, два, три, а потом он нажимает на выключатель, гася свет, чтобы не мешать тем, кого я потревожила, и бросает в лицо:

               – Тебе здесь не место! 

               Хочется фыркнуть и сказать, что я сама понимаю это. Но тогда всплывет резонный вопрос, почему я все еще не ушла, а ответить на него Кречетову я не могу.

               В итоге я сама спрашиваю парня:

               – А тебе здесь место?!