- Ыыыы! – требовала я, пытаясь освободить руки.

Что я такого сделала? Я же наоборот старалась вести себя, как принцесса Ивернеса! Как меня учили! И теперь я узнаю, что больше не принцесса. И мой отец вместо того, чтобы заплатить выкуп, просто вычеркнул меня! С позором! Так, словно я каждый день целовалась с этим проклятым пиратом!

- Я ведь служил когда-то во дворце Ивернеса. Стражником был, - зевнул первый охранник. – Помню ее. Помню, как ее в первый раз замуж пытались выдать. Помолвка у них называлась! Привезли принца. Не помню, как его. Нас тогда у каждого куста понатыкали. Жара, солнце, и мы в доспехах стоим.

Я даже притихла, слушая внимательно. Если честно, то я плохо помню этот день. Мысли о том, что я больше не принцесса, и никогда ею не буду, заставили меня закрыть глаза. По щеке скатилась слеза. Я ведь не сделала ничего плохого! Я даже открыла посольство! Как меня учили!

- Эта стоит, скривилась, глаза закатила. А тут принца привезли. Она ему в пупок дышит. «Ну все!», - объявляет король. Типа, уже договорились. А эта за принцем как собачонка бегает. И так и эдак. А принцу сколько? Лет тринадцать. Уже взрослый, считай. Он от нее отмахивается, дескать, иди, дурочка отсюда!

Я лежала и слушала, пытаясь вспомнить, но ничего не получалось. Вспоминания о дворце, о хороших временах причиняли мне жуткую боль.

- А потом принц уехал. И через неделю  приходят новости! Принц погиб. Королевский корабль захватили пираты. Никого в живых не оставили. Ну все! Ищем нового. А у этой истерика! Рыдает сутки напролет! Весь дворец на ушах стоял! – продолжал стражник. – Потом на утро смотрим. А эта ходит себе по саду! Цветочки собирает. Как ни в чем не бывало! Так что ей не в первой…

Я не помнила, чтобы плакала по кому-то… Тем более, по какому-то принцу! Если это правда, то я ничего не понимаю. Разве можно забыть такое?

Лежа на софе, я пыталась собрать воедино воспоминания. Значит, вот почему я так ненавижу пиратов!

Но теперь у меня единственная надежда, что меня спасут те самые мерзкие и отвратительные пираты!

Мне стало себя так жаль, что я снова чуть не расплакалась. Понимаю, принцесса Ивернеса не должна плакать. Но если я больше не принцесса, то придворным плевать, плачу я или нет? Тем более, что придворных у меня больше нет… У меня не осталось никого…

- Говорят, что придворный маг ей память почистил. Поскольку папашка ее уже другого жениха присмотрел! – заметил стражник, снова пронзительно зевая.

- Занятно, - второй стражник наблюдал за мухой. – Магия это всегда занятно! Чего только не удумают!

Муха жужжала. Я развернулась к спинке софы, поджала под себя ноги и попыталась коленом зажать уголок тряпки и вытащить ее. Мне казалось, что у меня челюсть свело.

- Как думаешь, что она там делает с такими звуками? – спросил один стражник другого.

- Плачет, наверное, - послышался голос второго. – Переживает.

Уголок снова выскользнул.

- Убивается, бедняжка, - вздохнул стражник.

- А ногами она что делает? – спросил второй.  В его голосе прозвучало сомнение.

- Страдает, - послышался голос. – Женщины они такие.

 У меня ничегошеньки не получалось. Я надеялась, что смогу хотя бы вынуть кляп изо рта, но пока что безуспешно.  И тут я услышала голос Кракена.

- Пр-р-ривет, пр-р-ринцесса! – произнес призрак попугая.  Я неловко вскочила на ноги, видя сидящего на подоконнике Кракена.

Стража вскочила.

 – Че дер-р-ргаетесь? Сидите-сидите! Кор-р-роче! Пр-р-рощай! Мы отплываем! – выдал попугай.

-  Ыыыы! – простонала я, бросаясь к нему.

- Только не надо, пр-р-ринцесса! Долгое пр-р-рощание – лишние слезы! – заметил Кракен, расхаживая по подоконнику. – Кр-р-рессида покидает пор-р-рт! Искандер-р-р пер-р-редает тебе пр-р-ривет! И желает счастья в личной жизни!