— Розы?

— Да, да…Говорю же: сорт такой…Вредный. Испортил мне все шторы.

Мои брови достигли роста волос.

— Если б не Джек, выкинула бы к чертям собачьим, но так жалко – дети уже привыкли, привязались, имя даже дали.

— Название?

— Какой ты глупенький, Дуг. Как тебе разрешили целый аэропорт купить? — она заправила прядь волос за ушко, и снова взглянула на меня так, что Мисс «Невинность» на другом конце штата сожрала свою корону. — Ну конечно же не название. Имя, кличку. Конечно, я с нею не согласна, что деваться некуда. Обратно все не повернешь.

— И часто вы так…балуетесь…?

— Нет, это впервые. Врагу не пожелаю. Цветок в горшке уже давно на помойке, шторы убраны за шкаф, все мало-мальски ценное убирается под замок. Я теперь сплю с закрытой дверью!

Из моей груди вырвался не то хрип, не то стон.

— Кто бы мог подумать, что доживу до такого в своем возрасте. Но дети довольны, и Джина, кажется, начала произносить новые звуки.

Салли потарабанила по столешнице исцарапанной рукой.

— Ради детей придется потерпеть кое-какие неудобства.

— Да, это…хммм…достойно уважения, Салли.

— Спасибо, Дуг, — мягко улыбнулась облачными глазами Салли. — Ну, раз мы все выяснили, не мог бы ты…хм…освободить мой стол? Нужно работать.

— Да, да, — замешкался я. — Ты права, работа…вонючие розы…исцарапанные шторы…Работай, конечно, конечно.

Едва за мной захлопнулась дверь, как послышался короткий, но явственный смешок. Смешок превосходства женщины над мужчиной.

Луна ее подери! Она снова меня заговорила и вывела из своего кабинета!

— Салли Уитакер! — дверь изнутри была уже закрыта на ключ. — Тем не менее я жду тебя на совещании!

Эта невозможная женщина молчала, но даже в молчании мне чудилось что-то хитрое и обманное.

Конечно, на совещание она не пришла. Сказала, что будет присутствовать онлайн, будто бы боясь подхватить от своих коллег заразу, тем более сейчас, во время регулярных вспышек эпидемий.

Как будто оборотни могли чем-то заболеть! Ну, кроме лишая и…лишения частей тела. Человеческие вирусы нам не страшны, и Салли прекрасно об этом знала.

Однако собрания отчаянно саботировала, чтобы не оказаться в одном помещении со мной!

Мое терпение заканчивалось. Я чувствовал, как меняется волчица внутри Салли, знал, чего ей не хватает, и прекрасно осознавал, что именно я должен был дать ей животное наслаждение. Наесться им так, чтобы ночью сны стали проще, легче, а поутру не валяться на влажной от пота кровати, со сбившимся между ног одеялом.

Я ждал в засаде, не подпуская к ней никого, оставив в конце тоннеля только себя. И рано или поздно она должна была прийти ко мне.

Наши волки это давно поняли, а вот люди…

Вечером Уитакер снова улизнула.

Усаживаясь в свой автомобиль, я костерил Луну за то, что дала мне такую несговорчивую пару, себя за то, что решил дать женщине волю и саму Салли за ее вредность.

Не предполагая, что именно сегодня все и решится.

Потому что стоило мне вернуться в свой новый пустой дом, скинуть с себя костюм, как в дверь позвонили.

Звонок оказался нежданным и ожидаемым, и от того сюрприз стал настолько приятным, что внутри, за грудиной, все задрожало, тепло разлилось от солнечного сплетения до макушки.

За дверью стояла Салли.

Укутанная в лунный свет, как в тончайшее покрывало, вышитое слепыми монахинями, она выглядела мифическим божеством.

Покатые крутые бедра, упругая стоячая грудь, волосы, разметавшиеся по спине и плечам…

Салли втянула воздух сквозь зубы.

— Значит так, Герра, — сказало божество злым голосом Салли. — То, что произойдет сейчас, останется только между нами.