Я оглянулся, убедившись, что Ивар и его сын не могут меня услышать, и показал на реку. Со стороны все выглядело так, как будто мы обсуждали ландшафт.

– Мы можем взять Дунхолм, – тихо сказал я Гутреду, – но я не стану помогать тебе в этом, если ты отдашь Дунхолм Ивару в награду.

Он хотел было возмутиться, но поневоле смутился, наверняка гадая, откуда мне известна правда. И король не стал отрицать, что собирался отдать Дунхолм Ивару.

– Сейчас Ивар слаб, – сказал я. – И пока он слаб, он будет тебе другом. Но, позволив ему стать сильным, ты сделаешь его врагом.

– A что толку от слабого друга? – спросил король.

– Он полезнее сильного врага, мой господин.

– Но Ивар не хочет быть королем, – возразил Гутред. – Так зачем ему быть моим врагом?

– Ивар хочет управлять королем, дергая его за ниточки, словно марионетку. Неужели тебя привлекает такая роль?

Гутред уставился на ворота крепости.

– Кто-то должен взять Дунхолм, – слабо проговорил он.

– Так позволь сделать это мне, – сказал я, – потому что я твой друг. Или ты сомневаешься?

– Нет, Утред, в этом я не сомневаюсь.

Он прикоснулся к моему локтю. Ивар наблюдал за нами своими змеиными глазами.

– Я пока еще не давал Ивару никаких обещаний, – продолжал Гутред, но когда он это говорил, вид у него был тревожный. Потом он заставил себя улыбнуться. – Ты сумеешь взять эту крепость?

– Я думаю, мы сможем выманить Кьяртана оттуда, мой господин.

– Каким образом?

– Сегодня ночью я сотворю волшебство, мой господин. A завтра ты сможешь с ним поговорить. Скажи Кьяртану, что, если он здесь останется, ты его уничтожишь. Скажи, что начнешь с того, что подожжешь его поместья и спалишь его загоны для рабов в Гирууме. Пообещай, что разоришь его. Дай Кьяртану понять, что его не ждет ничего, кроме огня, смерти и всяческих бедствий, если он останется здесь. Потом предложи ему способ уйти. Позволь ему покинуть это место, отплыв за море.

Откровенно говоря, я хотел вовсе не этого. Я мечтал, чтобы Кьяртан Жестокий корчился под Вздохом Змея, но готов был поступиться своей местью, лишь бы выманить его из Дунхолма.

– Ну так твори же свое волшебство, – сказал Гутред.

– A если оно сработает, мой господин, ты обещаешь не отдавать это место Ивару?

Он заколебался, потом протянул мне руку.

– Если оно сработает, мой друг, тогда я обещаю отдать Дунхолм тебе.

– Спасибо, мой господин, – поклонился я, и король одарил меня такой широкой улыбкой, что я просто не мог не улыбнуться в ответ.

Наблюдавшие за нами люди Кьяртана наверняка были порядком озадачены, когда в тот же день, чуть позднее, мы отправились прочь. Мы не уехали далеко, а разбили лагерь на склоне холма к северу от крепости и разожгли костры, чтобы Кьяртан знал: мы все еще близко.

Потом, в темноте, я вместе с Ситриком поскакал обратно к Дунхолму. Я отправлялся творить свое волшебство: следовало испугать Кьяртана, а для этого мне требовалось стать скедугенганом, Движущейся Тенью. Скедугенган бродит по ночам, когда честные люди боятся оставить свои дома. Именно ночью по земле ходят странные твари: все эти потусторонние создания, привидения, безумцы, эльфы и дикие звери скитаются во тьме ночной.

Однако я всегда чувствовал себя ночью уютно. С детства я учился быть Движущейся Тенью, пока не стал одним из тех созданий, которых боятся люди. И той ночью мы с Ситриком отправились вверх по тропе, к высоким воротам Дунхолма. Мальчишка вел наших лошадей, и они, похоже, боялись не меньше его самого.

Мне было нелегко держаться тропы: луна спряталась за недавно появившимися облаками, и я находил путь на ощупь, с помощью Вздоха Змея и палки нашаривая кусты и камни. Мы продвигались вперед медленно; Ситрик держался за мой плащ, чтобы не потеряться. Когда мы поднялись выше, идти стало легче, потому что в крепости горели огни и отсвет их пламени над палисадом служил нам маяком.