— Эй, Полех! — окрикивают рыжего помощники. — Мы закончили с погрузкой. Тащи девку сюда!

Меня подхватывают под локоток и тянут в сторону вертолета. Я и не думаю сопротивляться, хотя взгляды троих помощников рыжего вызывают во мне отвращение. Эдакие нахальные физиономии, ощупывающие сальными взглядами мое тело. Ну да, на мне только короткая пижама, переодеваться не осталось времени. Но это вовсе не значит, будто можно рассматривать меня с таким вожделением.

— Зачем тебе понадобилось за стену, куколка? — обращается ко мне один из них. — Тут же рай для таких, как ты.

— Может, ищешь себе здорового мужика, не напичканного таблетками? — предполагает другой.

Тянет ко мне руку, и я замечаю на ней когти, как у хищной птицы. Тоже мутант, но это не повод к панибратству. Он пытается обхватить мой подбородок, но зубы мои лязгают так звонко, что он тотчас отдергивает руку. Я бы укусила, да больно ладонь у него грязная. Да и сам он воняет, точно шелудивый пес.

— Девочка хочет попасть за стену, — произносит рыжий, взглядом спрашивая у помощников одобрения.

— А платить чем будет? — спрашивает тот же, с когтистыми руками. Осматривает мою грудь и облизывается так, точно увидел спелый плод.

Под его взглядом мне становится не по себе. Кулаки непроизвольно сжимаются, тело вдруг становится пружинистым, чувствуется каждая мышца. Я непроизвольно встаю в боевую стойку, готовая отразить нападение. Сдается, мне приходится совершать подобное не впервой.

— Ишь ты, какая фифа! — хвалит третий помощник с усами, точно у сома, и таким же широким рыбьим ртом. — Ща разложим тебя на четверых прямо тут, на крыше, да трахнем. А будешь сопротивляться, вернем обратно в «Лазурит», чтоб не повадно было спасителям отказывать.

«Спаситель» с когтистыми руками подбоченивается и усмехается. Знают, гады, на что давить. Нет уж, в белоснежную келью «Лазурита» я больше не вернусь. Но и становиться добычей насильников не собираюсь.

— Скорее я тресну тебя по башке босой пяткой, а потом засуну твой же сапог в грязный рот твоего товарища! — угрожаю я, распаляясь все сильнее.

Чувствую: драки не избежать.

Когтистый рыпается, но рыжий Полех, точно котенка, ловит его за шкирку и поднимает над крышей.

— Оставьте девчонку в покое! — Его зычный бас оглашает окрестности.

— С чего бы вдруг? — дерзко интересуется когтистый.

— Я так сказал! — объявляет Полех. — Уж больно на мою дочку похожа. Та не прожила и часа, а родилась с такими же волосами. Сделаем, как она просит.

Под строгим и непреклонным взглядом рыжего остальные «спасители» сдуваются как порванные футбольные мячики. Меня обривают налысо, а после прячут в грузовом отсеке, заставив ящиками и накрыв сверху куском брезента. Становится душно и жарко, но это малая плата за свободу. Так же как и ноющая макушка.

Как жаль, что именно сегодня мои волосы решили «не кусаться» и позволили себя сбрить. Вот бы помощничков разок долбануло током! Убить бы не убило, даже не покалечило, но принесло бы мне чувство удовлетворения.

Рычит двигатель, с шумом раскручиваются лопасти вертолета. Мы поднимаемся. Все трясется и гудит, мне закладывает уши. От жары и духоты горло пересыхает, но никто и не подумал дать мне с собой хотя бы воды.

От изнеможения я вскоре засыпаю.

А открыв глаза, понимаю: полет закончен. Меня больше не трясет, а из щелей грузового отсека тянет прохладой. «Неужели нас остановили?» — приходит в голову предательская мысль?

А если проверка? Вдруг в «Лазурите» уже поняли, что я сбежала, и подняли тревогу?

Съеживаюсь под брезентом, поджав под себя колени. Дрожу, хотя мне ужасно жарко. Дверь грузового отсека отъезжает в сторону, и до меня доносится грохот чьих-то тяжелых шагов. Обутые в сапоги ноги останавливаются возле меня — я вижу их сквозь небольшую прореху в брезенте. Перестаю дышать и окончательно цепенею.