Карета тронулась, лошади цокали копытами по влажной мостовой. Пошел мелкий дождик. Все зашли в дом, Хект – последним, спиной вперед, словно солдат, прикрывающий отступление. Экипаж завернул за угол, свет его фонарей померк, и наступила непроглядная тьма.

Анна отправилась укладывать детей, а Хект проверил замки и ставни. Вэли действительно пришлось нести.

Уже лежа в кровати, все еще взбудораженный, Хект признался:

– Я все думаю о том, что ты сказала про карту. Вот за это я тебя и люблю! Сам я ни за что бы не догадался.

Может, именно из-за этого принципат казался таким разочарованным?

– Пайпер, что это была за засада? Они на тебя охотились?

– Вряд ли.

– О чем вы говорили со стариком, когда пили кофе?

– О Руденсе Шнайделе.

– Он думает, ты что-то знаешь, но не говоришь?

Сама Анна явно подозревала, что Хект чего-то недоговаривает.

– Милая, я впервые услышал об этом Руденсе Шнайделе только пару недель назад.

– Так, может, и он о Пайпере Хекте раньше не слышал. Или вы знаете друг друга под другими именами. Так часто бывает.

Хект решил поразмышлять об этом на досуге.

Он собрался было сказать, что не знает никого из Артесипеи, никогда и слыхом не слыхивал об Атафильском хребте, где якобы обретался этот Шнайдель. Но так и замер с открытым ртом. Ему в голову пришла одна мысль, связанная с Вэли. Как же он раньше не додумался! Придется кое-куда наведаться с новообращенным чалдарянином, пока Консентовы шпионы окончательно с ним не порвали.

– Тут много кто умалчивает о своем истинном происхождении, – продолжала меж тем Анна. – Ну да ладно, давай лучше выясним, не слишком ли я набралась и способна ли еще на шалости.

Кошмар казался таким правдоподобным, что Хект верил в него еще какое-то время после пробуждения.

– Что с тобой? – спросила Анна. – Тебя трясет.

– Кошмар приснился. Давно уже их не было.

– Тот самый, с твоей матерью?

Пайпер нахмурился. Он не считал Анну ясновидящей, и сама она никогда себя ясновидящей не называла, но иногда ей удавалось его удивить.

– С нее все началось. Как всегда.

Как тогда, когда он вспоминал и плакал по ночам в школе неутомимых отроков – только-только очутившись там. Хект не был уверен, что узнал бы мать теперь, даже если бы она явилась перед ним точно такая же, как в его детстве, и надрала бы ему уши.

– Наверное, это очень страшно, когда ты маленький, а родных никого.

– Родных можно завести на новом месте. Иначе не выжить. В том-то и дело.

В школах ша-луг обучали жестоких и закаленных воинов, которые презирали всех, кто не был ша-луг.

Пайпер Хект боялся, что размяк за время своего вынужденного пребывания среди западных варваров, но внутри он оставался истинным ша-луг. Воины-рабы все еще были его братьями, его семьей.

– А дальше?

– А? Ну да. Дальше начались ужасы. Там было какое-то чудовище, я его не видел, но чувствовал. Если бы смог поймать – убил бы. Но поймать никак не удавалось. Оно вытворяло разные мерзости с близкими мне людьми и все ближе и ближе подбиралось ко мне. На самом деле я был не охотником, а дичью.

– Пайпер, сон очень мрачный, но ведь это всего лишь сон.

Хект хмыкнул. Похоже на то, но…

– Не совсем. Мой разум как будто пытался облечь все в понятные мне образы.

– Попробуешь заснуть снова?

– Вряд ли получится. Но я постараюсь.

Пайпер провалился в сон быстрее, чем ожидал. Но ощущение притаившегося поблизости ужаса не покидало его и там.

Утром Анна не стала его будить. Но потом ей все-таки пришлось – когда явились соседи в поисках какого-нибудь официального лица.

– Они не знали, куда еще пойти, – объяснила она, пока Пайпер приходил в себя.