– Простите, господин, если своими расспросами я вас расстроил.

– Не расстроил. С прошлым я примирился. Я виновен в точно такой же неосмотрительности. Хотя я и сумел увидеть, как возмужал мой сын. Мне не пришлось оставлять его из-за военных обязанностей.

– Вы не хотели, чтобы он стал солдатом.

– Или священником. Но он был уже взрослым и сам выбрал судьбу. Когда у него появилась семья, он делал для них все, что мог. Но троих все же потерял.

Хект не знал, что сказать. Так устроен мир, так было и есть.

Жизнь жестока, беспощадна, немилосердна. Такой ее знал Пайпер Хект. Счастье и наслаждения преходящи. Нужно пользоваться каждым мгновением. Единственное, что у Пайпера Хекта раньше было постоянного и надежного, – ша-луг и верность солдатского братства. Именно это он и пытался, как умел, воссоздать в своем изгнании.

– Пайпер, тебя что-то встревожило.

– Моя вера пошатнулась, господин. Дух мой смущен.

– Чего тебе недостает?

– Не знаю. В этом-то и беда. Быть может, высшей цели? Когда-то она у меня была.

И снова на лице у принципата Делари промелькнуло разочарование.

– Нам пора вниз. Чашку оставь здесь, Герис заберет.

– Что это за женщина? Ты еще на нее пялился? – ревниво спросила Анна, когда они вышли из особняка принципата.

– Внучка Делари. Дочь Дрокера. Он зачем-то мне ее показывал. Может, чтобы продемонстрировать, как заботится о своих. Дрокер же вроде как меня усыновил. Мне все кажется, я ее где-то уже видел. Вот пытался припомнить где.

Но на самом деле о внучке Делари он в тот момент не думал: вокруг творилось что-то странное, что-то явно стряслось. Хект подозвал солдата из городского полка:

– Куда все подевались?

Возле дома принципата не осталось ни его собственных телохранителей, ни рыцарей из Братства Войны.

– Господин, там заметили вооруженных людей. Они караулили возле улицы, мимо которой должны были ехать наши кареты. Возможно, это засада. Поэтому парни из бротского и патриаршего полков решили проверить.

И в тот же миг, словно в подтверждение его слов, издалека донеслось бряцание оружия. Услышав это, Анна тут же позабыла о своем недовольстве.

– Похоже, у нас неприятности, и гораздо более серьезные, чем моя ревность.

– Чего?

Пайперу Хекту редко удавалось понять смысл женских намеков. Анна ведь была первой особой женского пола, с которой он проводил столько времени.

– Нужно отвезти детей домой. По другой дороге.

А вот это Хект понял прекрасно.

– Нет. Поедем так, как собирались. Может, нас нарочно хотят заставить сменить дорогу.

– Ты – профессионал, тебе и карты в руки, – согласилась Анна, усаживая детей в карету.

Дети были сами не свои от волнения. Пайперу даже показалось, что Вэли вот-вот заговорит, но Пелла не умолкал ни на минуту, не давая никому и рта раскрыть.

На месте засады Хект велел кучеру остановиться. К ним подбежал молодой офицер:

– Господин главнокомандующий, мы с ними разделались.

– Неужели? А пленные есть, господин Студьо?

– Э-э-э… Нет. Парни из Братства всех перебили. Очень уж они разозлились.

– Заберите тела, – со вздохом велел Пайпер. – Может, по ним удастся что-нибудь узнать.

Однако при тусклом свете фонарей ничего особенного он в мертвецах не углядел.

– Быть может, все же сумеем найти какие-нибудь улики. Если есть раненые, проследите, чтобы им немедленно оказали помощь.

Проклятие! Почему не взяли пленников!

Амулет на запястье у Хекта дернулся несколько раз, но едва-едва. Вокруг рыскали создания Ночи, слетевшиеся на боль и ярость.

– Это был отвлекающий маневр или основная засада? – спросил Пайпер, забираясь в карету.