Взглянула на себя в зеркало и ужаснулась тому, каким лихорадочным безумием поблескивают мои глаза.

Я не смогу уйти с его визиткой и деньгами. Пусть он и не видел моего лица, но я всегда буду помнить о том, что мне «заплатили за мой первый раз». И это клеймом позора на всей моей жизни отпечатается.

И здесь тоже нельзя бросать его подачки. Деньги могут уборщики прикарманить, а визитку выкинуть. Тогда Зверь даже не узнает, что я от его рвотного предложения отказалась.

Он должен понять! Нельзя вот так, с первой встречной девственницей переспать и предложить ей стать его личной шлюхой!

Решительно сжав в кулаке визитку и рулончик купюр, я вышла из приватной комнаты и выглянула в основной зал, оценивая обстановку.

Играла громкая музыка. Ярко мигали неоновые огни. Пахло табаком, сладостями и трехметровой живой елкой, возвышающейся рядом со входом.

Танцпол был заполнен дергающимися телами. Бармен обслуживал несколько человек, театрально разливая перед ними коктейли.

Компания в центральной зоне немного рассеялась: девиц осталось только две, они болтали друг с другом с бокалами в руках. В масках и вечерних платьях.

Роман Янович расслабленно восседал на мягком диване красного цвета, положив ногу на колено и раскинув руки в стороны. В одной руке небрежно держал стаканчик с виски.

Напротив него двое мужчин в деловых костюмах что-то ему рассказывали. Отца среди них я не обнаружила.

А может папы вообще здесь и не было? Или он просто давно ушел, когда ему наскучил этот порно-банкет.

Не мог же он в самом деле быть тем, кто купил для Зверя шлюх! Папа слишком воспитанный для подобного.

Ах, какая-то девица все же льнула к Зверю. Я не сразу ее заметила в полутьме, потому что она почти подмышкой у него уместилась.

Пальчики свои она засунула в разрез его рубашки и шарила по груди.

От этой картины меня ослепило такой лютой ревностью, что все теплящиеся чувства к мужчине еще раз смыло.

Да как так можно-то! И пяти минут не прошло, как он свой член в меня совал и заливал, как сильно я ему «зашла». Жить с ним звал. И вот уже с другой бабой тискается, как ни в чем не бывало!

Лицемер! Сволочь!

Меня лихорадочно трясло, когда я выскользнула в зал и на негнущихся ногах решительно потопала в центр.

Роман Янович сразу меня заметил, но даже не шелохнулся. С ровным, непроницаемым выражением наблюдал, как я приближаюсь. Как останавливаюсь напротив него и с остервенением бросаю его визитку и деньги прямо ему в лицо.

Повисла немая пауза. Несмотря на оглушительную музыку, именно так ощущался момент.

Зверь нечитаемо смотрел на меня. Его дружки недоуменно переглядывались меж собой.

Девица коварно усмехнулась и, действуя мне назло, еще глубже запустила свои шаловливые пальчики под рубашку Зверю – явно в сторону джинсов.

А Роман Янович… ей позволил. Он даже не вздрогнул, когда ему от меня прилетело, никак не отреагировал на мой оскорбленный выпад.

- Смотрю, фифочке не понравилось, как ты отшпилил ее, - выдал один из его дружков пошленький комментарий, и остальные захрюкали.

- Понравилось, - высокомерно отбрил Зверь, не сводя с меня глаз.

Взгляд темный и непроницаемый. Но на губах застыло какое-то подобие злобной усмешки.

Что-либо говорить такому бесполезно. Да и опасно очень: с каждой секундой рос риск, что меня раскроют. Терпение Зверя закончится, он встанет и сорвет с меня маску.

И я, развернувшись на каблуках, просто бросилась наутек, еле сдерживая слезы.

Пока не натворила еще больших глупостей. Пока не вернулся отец. Пока ухмылка, наползающая на ненавистное лицо, не вывела мой гнев на новый, запредельный уровень.