Но этот поцелуй был иной.

Горячие ладони обхватили мое лицо, голодные губы – мой рот. И двигались неожиданно трепетно, без принуждения.

Ласкали и обволакивали потребностью. Пронзительно, головокружительно, нежно. Затягивали в чувственный омут.

31. Глава 21. Успокоился?

~Зверь~

- Здесь кто-то есть? – не вовремя раздались голоса ремонтников с той стороны лифта, выдергивая меня из сладкого опьянения чертовыми девичьими губами, которые уже вовсю мне отвечали. – Вы в порядке?

- Съебались все! – рявкнул я, не думая.

Но этого секундного отвлечения хватило Марине, чтобы выплыть из гипнотического транса, в который я ее погрузил.

Я вновь потянулся к ее губам, но девчонка отпрянула, и поволока из ее глаз быстро стала исчезать.

- Блядь!

- Вас плохо слышно! Мы сейчас попробуем открыть, отойдите от двери!

Двойные створки натужно заскрипели, едва поддаваясь растяжке, и я попытался настичь убежавшую жертву, пока у нас есть еще немного времени.

- Роман Янович! – предсказуемо завопила девица, сдвигая соблазнительные коленки и оправляя задранную юбку. – Хватит!

Тяжело дышала, зрачки во весь глаз – черные. Губищи припухшие. Лицо почти пунцовое.

Смущенная и очаровательная. Блядь, до чего же очаровательная, сука!

- В машине продолжим! – рыкнул я, внагляк сжимая напряженную задницу и игнорируя сопротивление.

Прижался стояком… хотел к животу, но Кошанская извернулась и получилось только к бедру. Непокорная!

Меня трясло от потребности получить разрядку. Мозги опять расплавило, и даже близость ремонтников отрезвляла с трудом. Таким неудовлетворенным я в жизни себя не чувствовал, чтоб мозги нахуй в кашу.

И вдруг мне залетело по лицу таким звонким шлепком, что звезды посыпались из глаз.

И еще раз, блядь.

Охуеть, ледяной откат. Словно не пощечину мне вмазала, а прямо яйца сразу раздолбала.

- Ведьма! – зашипел я в ярости, но с удивлением обнаружил себя вменяемым.

- Успокоился? – прошипела Марина с не меньшей злостью. Глазищи сверкали.

- Нет!

И мне залетело снова. От души, как будто Маринка мстила за все мои косяки.

Я сжал зубы так, что челюсти свело, так бесила меня несговорчивая девица. И притом вызвала восхищение – и не побоялась же дать три пощечины страшному мужику, который ей угрожал!

- Да! – признал нехотя.

- Очень хорошо, Роман Янович, - дрожащими пальцами пригладила Марина растрепанные волосы, переходя на деловой тон.

Стерва!

А пальцы-то не от страха дрожат, а от возбуждения, которое она отчаянно в себе давит.

Воспитанная девственница, что я нее взять.

Похоже, придется мне довольствоваться стриптизершами в клубе сегодня, чтобы сбросить это дикое напряжение. И мне совсем не улыбалась такая автозамена.

- Почему бы вам не завести лифт обратно? – невозмутимо предложила Марина, окончательно вгоняя меня в шоковое состояние.

Чего, блядь?

Не показалось, значит. Она всё заметила.

- А ты, как я погляжу, дохуя умная, да? – оскалился я, испытывая нечто похожее на вполне заслуженное уважение.

Впрочем, почему меня это удивляет? Она – дочь своего отца. Славка тоже быстро сообразил, что к чему.

Хотя ему было значительно легче, потому что он изначально ко мне за помощью обратился как к колдуну.

Но дочери своей точно обо мне не рассказывал, чтобы не подставлять. Как же она догадалась?

- Да вы же и не скрываете! – фыркнула Кошанская, нервно ища пуговички на блузке, которые я сознательно оборвал, чтобы любоваться мягкими полукружиями.

- Но и не афиширую.

Она снова фыркнула, как будто получается у меня хреново.

- Глаза ваши и гипноз, - перечислила, как холодной водой каждым словом плескала в лицо. – И лифт вы сами остановили, не отнекивайтесь!