– Что еще можешь? Можете?

Айя вздрогнула, услышав голос. Не ожидала, что кто-то не спит допоздна. Гость появился бесшумно и, должно быть, некоторое время наблюдал за ней. Ни тени усмешки не мелькнуло в его взгляде, а искренний интерес льстил.

– Больше ничего. Я хотела бы учиться магии, но родители не отпустили меня. Боялись, что даже такой слабый дар может навести на меня беду, – призналась Айя, поняла, что вновь доверилась незнакомцу, и добавила:

– Пожалуйста, никому не рассказывайте о том, что вы видели здесь.

– Я сохраню вашу тайну с одним условием: вы поделитесь со мной пирогом. Мое имя Квилл, только господином не называйте. Не люблю церемонии.

– А меня зовут Айяна. Ой, я же говорила вчера.

Он улыбнулся так искренне, что ей не удалось сохранить серьезное выражение лица. После она и вовсе смеялась, когда новый знакомый в шутку попытался стащить еду с ее тарелки. Решив, что голодный человек плохой собеседник, принесла ему кусок мясного пирога и чашку чая.

Находиться наедине с малознакомым мужчиной было не принято, но Айя, чувствуя себя обманутой, позволила эту слабость. Смеяться над его шутками, делиться своими мыслями оказалась неожиданно легко и приятно.

Квилл много путешествовал и охотно рассказывал о тех местах, где успел побывать. Айяне все казалось удивительным: далекие города, бескрайние равнины, неизвестные народы, их традиции. Только сильнее всего ее интересовала Академия магии.

– Я не был в столице, но скоро увижу все собственными глазами, – произнес мужчина. – Там преподает один хороший человек, старый друг моих родителей. Если хочешь, возьму тебя с собой. Не отказывайся сразу, подумай. Где еще учиться магии, если не там?

5. Глава 4

Ржавый ключ тяжело повернулся в старом, давно не смазанном замке. Охранник, не боясь, вошел в темницу, бросил кусок хлеба, фляжку с водой и снова вышел. Запер дверь, опустил тяжелый засов, прочитал короткое заклинание. Ничто из этого не стало бы препятствием к свободе, будь у узника хоть немного больше сил. Только их не было. Он держался вопреки всему – холоду, голоду, отчаянию.

Мужчина поднялся, насколько позволяла тяжелая цепь, прикрепленная к железному ошейнику с шипами. Взял хлеб, отломил маленький кусочек. Тщательно прожевал, затем сделал глоток воды и повторил все сначала. Рассчитывать на большее не приходилось. Его кормили раз в сутки. Этого было достаточно, чтобы балансировать на грани жизни и смерти, но не помышлять о сопротивлении.

С недавних пор даже тюремщики утратили к нему интерес. Больше не было пыток огнем, железом, магией. Никто не старался подчинить его волю, заставить принять тот или иной облик, выдать тайные пути и тропы в Долину драконов. О нем забыли, выбросили как нечто ненужное. Лучше бы убили, чем оставили доживать без надежды когда-либо обрести свободу.

Адемар закрыл глаза и перенесся в прошлое. Воспоминания были той единственной ниточкой, что связывала его с семьей и позволяла сохранить рассудок.

Чуть более восьмидесяти лет назад на праздновании Дня зимнего солнцестояния он впервые увидел дочерей Эллиария ра-Никкарба. Старшая, Джаксая, светлокожая черноволосая красавица, была холодна как лед. Многие восхищались ее незаурядным умом и необычной внешностью, но никто не рискнул продолжить знакомство. Мужчины считали ее слишком высокомерной, женщины прочили будущее старой девы.

Иной была Аджита, ее младшая сестра. Хрупкая, как снежинка, светловолосая девушка вызывала безотчетное желание защитить ее. Взяв ее впервые за руку, глядя в большие голубые глаза, Адемар понял, что чувствовал дед, когда рассказывал о бабушке. Ощутил тоже стремление спрятать юную драконицу от всего мира, чтобы никто, кроме него, не мог любоваться ею, прикасаться к ней, любить ее.