– Так война с драконами?

Айя все еще надеялась, что король встретится с другим правителем, как было не раз, решит все вопросы во время пира, войска разойдутся каждое в свою сторону, а жизнь вернется в мирное русло.

– Э-э-э, нет, госпожа, ни в этот раз. Тут не то, что зверь, человек озверел бы.

То и дело смачивая горло, мужчина принялся рассказывать о том, что послужило причиной новой войны. С каждым мгновением становилось только страшнее.

– Говорят, детеныш их перелетел границу. То ли маленький и глупый еще, то ли характер скверный, не знаю, но попортил посевы в какой-то деревеньке – сжег одним махом. Там и в прошлом году неурожай был, и в этом из-за него люди без хлеба остались. Видно, боги решили его наказать: он упал и не сразу поднялся, а крестьяне его связали и посадили в сарай. На другой день прилетели драконы и стали требовать возвращения этого их детеныша. Местные и рады бы его отдать – крылатые ящерицы обещали возместить убытки золотом, – да только того уже драконоборцы забрали, а куда, неизвестно. Чудовища к королю, а король между двух огней: с соседями нельзя отношения портить и лишиться поддержки ордена не хочется. Пока выяснили, где искать малого, того уже замучили. Драконы разозлились и сожгли лабораторию драконоборцев со всеми, кто там был. Несколько десятков человек погибло. Зря они, конечно…

– Зря? – закричал Квилл. Айя с трудом подавила желание спрятаться. Никогда ранее она не видела столько боли и гнева в его глазах. – Это ребенок, который отправился в первый полет, а его убили!

– Так и я говорю, что зря, – невозмутимо продолжил гость. – Драконы нелюди, а те, из Ордена, хуже зверей. Можно было тихо-мирно все решить, а теперь война. Копья в эту пору нужнее тканей.

Слова торговца казались Айе отвратительной выдумкой. Она привыкла считать чудовищами драконов, но люди поступили ничуть не лучше, поддавшись гневу. Как ни страшно было это признавать, драконоборцев ей не было жаль.

Не все разделяли ее чувства. Несколько человек перешептывались и бросали неприязненные взгляды в сторону путников. Один из них встал, расправил могучие плечи и спросил:

– Нашел кого жалеть! Лучше бы подумал о бабах, которые останутся без мужей, и детях без отцов. О нас подумай! Нам что ли жить не хочется?

Квилл смело шагнул навстречу говорившему, но Айя встала перед ним, взяла за руки и попросила:

– Уйдем отсюда, пожалуйста! Дракой ничего не исправить, никого не вернешь.

Несколько мгновений мужчины смотрели друг на друга. Горожанин первым отвел взгляд, попятился. Казалось, даже стал меньше ростом. Квилл подхватил сумку с вещами и вышел из таверны. Айяна едва успела догнать его у коновязи. Всю дорогу молчала. Рассказ торговца напугал ее, но еще сильнее удивило поведение Квилла. Неужели жизнь на границе двух государств так изменила его отношение к драконам?

Вернувшись на постоялый двор, они разошлись по своим комнатам, так и не сказав друг другу ни слова. Уснул ли Квилл сразу, Айяна не знала, но она так и не сомкнула глаз этой ночью. Ворочалась на кровати, сминая простыни. Несколько раз открывала и закрывала окно, чувствуя то жар, то холод.

Воображение рисовало страшные картины гибели молодого дракона от рук служителей Ордена и последующей мести его сородичей. Окажись на его месте Ялим или Тина, Айяна тоже не простила бы убийц. Знала, как покарать их, используя ту же магию огня, и ужаснулась самой мысли. Месть не вернет убитых, но принесет новые страдания другим, чаще всего ни в чем неповинным людям. Только горе всех делает одинаково слепыми и равнодушными к чужим несчастьям.