— Куда его? — спросил один из воинов.

Раймон рванулся, но хватка стража была крепка, а сам полуэльф уже выдохся. Ярость сменилась усталостью и отчаянием. Их было больше. Но даже если он был сильнее, они просто звали на помощь других. Он зло ухмыльнулся, подумав о том, что так было всегда.

— К Беллу! — приказал Тамлин, стараясь не выдать дрожи в голосе.

Сопротивление не имело смысла. Раймона потащили вверх по лестницам. Боль постепенно просыпалась в местах ушибов, которые, как оказалось, покрывали всё его тело.

Всё было почти так же, как много раз, только теперь его не поставили перед троном, а швырнули на пол, заставляя упасть на колени.

— Что опять? — Белл лишь на секунду отвлёкся от бумаг, которые читал, чтобы бросить на него короткий взгляд.

— Драка. С господами Тамлином, Твеном и Лангом.

Белл удивлёно приподнял бровь.

— Он совсем взбесился? — Белл уставился на Раймона тяжёлым взглядом. — Слугу, ударившего господина, в любом доме накажут смертью или изгнанием. Моё милосердие безгранично, помни об этом. — Белл поднял глаза на воинов. — Всыпать ему пятьдесят плетей.

***

Каждый удар разбегался волнами боли по истерзанному телу.

— Сорок пять, — отсчитывал монотонный голос Дарина, и плеть снова врезалась в изорванную спину.

— Сорок шесть, — Раймон стискивал зубы, чтобы не закричать. Наказание проходило во дворе, над ямой для пленников, и каждый, кто желал, мог увидеть распростёртое на камнях тело юноши.

— Сорок семь, — Раймон уже не мог понять, наваждение это, или в самом деле там, среди праздных зевак — бледное, как снег, лицо Ингрид.

— Сорок восемь, — глухой рык вырывается из горла, и Раймон закрывает глаза, чтобы не видеть этого миража.

— Сорок девять, — кровавые круги плывут перед глазами, и весь мир тонет в боли. Такого наказания он ни получал ещё никогда.

— Пятьдесят.

Свистящий выдох, когда плеть последний раз опускается на измученную спину. Нет сил двигаться и тем более встать.

Сквозь опущенные веки Раймон видел, как медленно разбредаются зеваки. Умереть бы здесь, на холодном камне, влажном от крови….

Ледяные пальцы коснулись обнажённого плеча, и Раймон вздрогнул, резко распахнув глаза.

— Инг…

Ингрид поджала губы. Казалось, её мучили какие-то сомнения.

— Я сейчас вылечу.

Пачкая в крови белоснежные рукава, она принялась водить пальцами над ранами, оставленными плетью.

Раймон замер. Столько раз он представлял себе, как снова увидит Ингрид… Там, в мечтах, он был спасителем, вырывающим нежное тело из рук нежеланного жениха и увозившим прочь в своём седле… Реальность разрывала мечты в клочья так же легко, как кнут живую кожу.

— Инг… — Раймон поймал тонкие пальцы и поднёс к губам. Все слова, подготовленные заранее, выветрились из головы. — Уйдём отсюда, — сказал он просто.

Ингрид замерла.

Отпустив ладонь любимой, Раймон сел и заглянул Ингрид в глаза.

— Уйдём, ведь тебе тоже нечего ждать. Ты не хочешь той судьбы, которую приготовили для тебя отец и брат.

— Не хочу? — на лице Ингрид проскочила тень любопытства, но голос оставался ледяным. — Полагаю, ты считаешь, что я хочу скитаться по чужим городам без денег и еды? Самой стать пищей для вампиров и других чудовищ? Или тебе есть, что мне предложить, Раймон?

Раймон стиснул зубы. Ингрид была права, и они оба это знали. Там, по другую сторону зачарованных стен, Ингрид не было места.

Девушка вырвала руку из ослабших пальцев Раймона и пошла прочь, а полуэльф долго ещё сидел, пытаясь осмыслить всё то, что произошло с ним за последнее время. Может, это и было неблагодарностью по отношению к семье. Может, он и нарушал волю Тауфина… Но оставаться здесь, когда любая попытка дать отпор обидчикам приравнивалась к смерти, он не мог. Не мог он и уйти, оставив Ингрид одну.