– А как же?! – Ева удивилась еще больше, – ведь вам нужно как-то кормиться?!

– А при чём здесь это? – не поняла Аврора.

– Я думала, что вы должны всегда иметь возможность тихо покинуть дом, чтобы мои дочери не поняли, не услышали, если вам нужно отправиться куда-то на улицу. А значит, вы должны всегда быть рядом и иметь беспрепятственный проход! Или я что-то не так поняла? – во взгляде Ведьмы просматривалась растерянность.

Девушки расхохотались:

– Всё не так! – воскликнула Фрэйя, – мне достаточно всего несколько глоточков в неделю! И для этого не нужно даже особо прятаться! Уж мы, как-нибудь, отыщем возможность и укромный уголок на несколько минут!

– А почему же вы сразу не сказали? – растерялась Ева.

– Да потому что ты не спрашивала, – Аврора уже прекратила смеяться, но улыбка не покидала её лицо.

– Ну, так и вы не спрашивали, можно ли занять какую-то из комнат! – рассмеялась Ева.

– Вот и выяснили что кому и зачем нужно! – обрадовалась Фрэйя, – так мы можем переселяться!

– Не сегодня, – замялась Ева, – мне нужно немного там прибраться. А через три дня мы предадим тело Старой Ведьмы огню, вот тогда и будет самое время вернуться к ежедневным работам и заботам. Потерпите еще три дня?

– Конечно, потерпим, – ответила Аврора.

– Три дня – не три года, – добавила Фрэйя.

Девушки снова рассмеялись.

– Мама, а что вы так хохочете, что даже на улице слышно? – в приоткрывшуюся дверь дома заглядывала раскрасневшаяся на морозе Адель.

– Мы тоже посмеяться хотим, – подержала сестру Селена.

– Рано вам еще над взрослыми разговорами смеяться! – Ева попыталась придать лицу строгость, что, впрочем, ей плохо удалось.

18. Глава восьмая

Через три дня тело Старой Ведьмы предали огню.

Каждая из ведьм, присутствовавших на прощальном обряде, спешила бросить в костёр свой прощальный дар: пучок заговоренной травы, горсть камешков, покрытых вязью магических рун, клочок ткани с бусинами – оберегами.

Старую Ведьму уважали и побаивались в селении, а потому проводить её в последний путь нужно достойно. Задобрить. Ну, так, на всякий случай. Может, замолвит словечко перед Праматерью.

Путь ведьмы в мирской жизни долог и извилист. И сама ведьма может не упомнить где, когда и кому могла причинить вред. Не специально, конечно, но благо, делаемое для одного, вполне может обернуться бедой для другого.

Ева смотрела на столб дыма, уходящий вертикально ввысь, и думала о том, что старуха, отработав свои мирские уроки, торопится на встречу с Праматерью всех Ведьм, и на её пути нет никаких препятствий.

Прах Старой Ведьмы разделили между всеми присутствующими. Она была очень сильной ведьмой! Некая доля силы осталась и в той горстке пепла, которую каждая из присутствовавших при обряде, завернула в белую тряпицу, чтобы отнести домой. Мало ли для каких заклинаний потребуется чья-то помощь?

Ведьмы, сев в круг, начали заунывную печальную прощальную песнь, желая чтобы Старая Ведьма, когда отдохнёт под крылом Праматери, и если захочет, вернулась в родное селение в новом воплощении.

***

Ведьмы, разбившись на группы, медленно возвращались в деревню. Погребальный обряд был завершен, и они могли поболтать о чем-то далёком от него, поделиться новостями и сплетнями.

Ева шла немного позади. Она знала, что приблизься хоть к какой-то группе, ведьмы тотчас умолкнут. Десять лет, прожитых на отшибе, вовсе не способствовали сближению Евы с ведьмами общины. Но острый слух улавливал, о чем именно перешептывались ведьмы.

Ева нахмурилась и, попрощавшись сразу со всеми, свернула на тропинку, ведущему к её дому.