— Я все тебе объясню, — сказал Дракон, взглянув на Ведьму, — только немного позже. Попробуй все-таки что-то сделать с цветком, а нам с Титом нужно кое-что обсудить.

— Хорошо, — кивнула Ведьма, — положи вон там, — указала на стол в углу оранжереи.

Тит бережно опустил цветок на гладкую поверхность стола, вздохнул, словно не желая с ним расставаться, обернулся к Максу:

— Я слушаю тебя, Дракон.

— Можешь обращаться ко мне по имени, — улыбнулся Дракон Воздуха.

— Я слушаю тебя, Максимилиан, — лицо юноши на мгновенье озарила ответная улыбка, которая, впрочем, тут же исчезла.

— Следуй за мной! — велел Дракон и, не оглядываясь, пошел к выходу. Он знал, что Тит не станет противиться и оспаривать столь безапелляционное «приглашение». Беседа, необходимость которой давно назрела, была нужна юноше, пожалуй, больше чем Максимилиану.

— Я велю Оборотню доставить букет в комнату Драконтессы! — крикнула вслед удаляющимся мужчинам Ведьма.

— Хорошо, — кивнул, не оборачиваясь, Макс и вышел из оранжереи.

* * *

— Хочешь остаться в замке? — спросил Максимилиан, спускаясь по лестнице, — или лучше прогуляемся по аллеям сада? В этот ранний час там никого нет.

— Мне все равно, — юноша шел следом за Драконом.

— Тогда — в сад! — решил Максимилиан, — события последних дней оказались способными вымотать даже дракона! И прогулка на свежем воздухе будет не лишней.

Макс не имел понятия с чего начать разговор.

Все иномирцы смертны! Пусть даже живут намного дольше людей, но приходит время, и они умирают. У каждой расы свой способ захоронения тех, кто их покинул. Взлетает в небо прах преданной огню на погребальном костре ведьмы. Рядом с погребальным костром опускают глубоко в землю избранного ведьмой люда. Поглощается Стихией тело погибшего дракона. Уносят в глубь лесов своих умерших оборотни и оставляют в вырытых ими же пещерах, не закрывая доступ для тех, кто питается мёртвой плотью. И нет ничего удивительного в том, что эльфы опускают своих сородичей на дно озера! Этот способ ничем не лучше и не хуже всех остальных!

Даже дикий погребальный обряд не вызывал у Дракона ничего, кроме недоумения. Но каждая раса имеет право на свои обычаи и свои легенды. Именно такой легендой и считались рассказы о том, кто живёт на дне.

Но, как оказалось, в каждой сказке есть доля сказки. Максимилиан еще раз убедился в истинности этой поговорки, когда узнал о том, кто такой Тит.

— Расскажи мне о себе, — попросил Дракон, — расскажи о том месте, где ты появился на свет.

— Фрэйя ведь уже все рассказала, — пожал плечами Тит.

— Я хочу услышать обо всем от тебя, — настаивал Дракон.

Юноша говорил о прозрачной чистой воде Погребального озера.

Об острове, расположенном на такой глубине, что увидеть его сквозь толщу воды невозможно.

О чудной флоре и фауне озера и его побережья.

Об эльфах, которые продолжают жить в посмертии на острове в Погребальном озере.

О том, как странно течет время на дне озера.

Об одиночестве, на которое обречен каждый из тех, кто живет на дне.

Об имени, которое носит тот, кто живёт на дне. Одинаковом для всех. Потому что нет смысла выдумывать разные имена, если ты всегда единственный.

О том, как однажды на берегу Погребального озера он увидел девушку. Живую девушку! Да еще и не эльфийку, а представительницу расы Единорогов!

О том, как поразила его доброта и открытость девушки, её готовность, во что бы то ни стало помочь тем, кто попал в беду. Предотвратить назревающую войну в Мире Эльфов.

О том, как смешны были ему глупые эльфийские суеверия, как он успокоил Единорожку и отправил в замок Правителя с доброй вестью.