Потому что это насилие. Потому что это неправильно! Мои демоны не хотели обладать безвольной куклой или, того хуже, брать сопротивляющейся тело. Мы хотели ответной страсти.

– Чего молчите? – в очередной раз крикнула Фел. – Уже не интересно, в чем я одета? Уже рассмотрели. Да вам вообще ни хрена не интересно, кроме своих желаний. Вам все легко дается, а что не дается, то берете. А потом выбрасываете, наигравшись.

Она накрыла лицо руками, и полноценные рыдание прорвались наружу. Со всхлипами и слезами.

А я смотрел на нее и тупо не знал, что с этим делать. Потому что все стоявшее в штанах стояло до сих пор, но никаких ласк, минетов, поцелуев – да вообще ничего! – я уже не хотел. Точнее, хотел, но взять не мог.

Сука!

Я отошел от Фелс еще на шаг, помассировал заболевшие виски, после чего произнес:

– Ничего не будет.

Надеялся, что после этой фразы рыдания прекратятся, но, кажется, она даже не слышала моих слов. Пришлось развернуться, присесть рядом, тряхнуть за плечи и, глядя в глаза, произнести:

– Ничего не будет, Фелс! Но и в таком виде домой я тебя не отпущу. Сейчас ты встанешь, умоешься, а после пройдешь в мою спальню и ляжешь спать.

Очередной всхлип и несогласные мотания головой.

– Я не хочу с вами заниматься сексом! Не хочу! Слышите? Не заставляйте меня!

– Иногда спать это просто спать, Фелисити! – с тяжелым вздохом ответил я. – Обещаю, сегодня никаких посягательства с моей стороны не будет.

Я поправил на ней юбку, вернул на место маечку, а после помог подняться на ноги и отвел в ванную. Потом стоял долгое время под дверями, прислушивался к звукам внутри. А в голову лезли идиотские мысли о том, что у зеркала лежит стальная бритва, которой сегодня утром ровнял бороду, и если она попадется на глаза Фелс в ее взбешеном состоянии, то мало ли какие бредовые мысли взбредут в ее хорошую голову.

Но спустя пару минут девушка вышла. Все такая же понурая, всхлипывающая и шмыгающая носом.

– Спальня за той дверью, – указал направление я. – За тобой не пойду, так что не бойся.

– Отпустите меня домой, – едва слышно пробормотала она.

Я же кивнул на часы и постарался обратиться к здравому смыслу девчонки:

– Насколько знаю, ты живешь не близко и не в самом благополучном районе. Пока доберешься, будет уже затемно. Ты уверена, что возвращаться в это время безопасно?

Фелс замерла, переваривая мои слова. Все же она должна соображать: если ее пожалел я, то случайные насильники вряд ли окажутся настолько же добрыми.

– А теперь брысь!

Не дожидаясь ухода Фелс в спальню, я сам скользнул в ванную комнату. Залез в душ, долго стоял под струями воды, смотрел на возбужденный член, а потом… мастурбировал. Впервые за несколько месяцев дрочил, понимая, что если не выплеснусь сейчас, то точно не сумею совладать с собой позже. Ведь осознание, что она, столь вожделенная и долгожданная, так близко, играло со мной дурные шутки.

Да, я обещал ее не трогать, но и сам был не уверен в твердости своих слов… Потому что очень хотелось. До темноты в глазах.

Из ванной я вышел с твердым намерением лечь в гостиной, постелить себе на диване и спать всю ночь там. Но всхлипы, раздававшиеся из спальни, заставили меня повременить с этой идеей.

Сколько я был в душе? Минут двадцать. А она все еще плачет? Почему так долго? Неужели этого времени было недостаточно, чтобы успокоиться?

Я тихо подошел ближе, приложил ухо к холодной поверхности двери и прислушался.

Фелс не просто рыдала, она тихонечко выла, подобно раненому зверю, временами набирая в легкие воздуха и что-то бормоча, а после снова выла. От этих звуков внутри все болезненно сжималось. Будто сердце загнали в тиски и теперь медленно прокручивают механизм, оборот за оборотом, давя и разрывая орган в клочья.