Она здесь только мешала.

Чувствуя себя все более неловко, Джейн повернулась к выходу и сделала несколько неуверенных шагов. «Ох, джем и помадка, а как же пирожные!» Бантинг хмуро посмотрела на аккуратно плетеную корзинку, висевшую на сгибе ее локтя. Раз уж она сюда пришла, надо по крайней мере оставить примирительное подношение. Тем более дворецкий знает, для чего принесены эти пирожные. Борясь с желанием сбежать как можно быстрее, она огляделась, думая, куда бы выложить содержимое корзинки. В нескольких футах от нее стоял изящный резной столик, правда, он был больше похож на произведение искусства, чем на полезный предмет мебели. Что ж, придется воспользоваться им.

Женщина быстро пошла к столику, ее практичные кожаные полусапожки стучали по сияющим мраморным плитам. Никогда в жизни она не чувствовала себя настолько чужеродно. Будучи дочерью уважаемого булочника, до смерти отца Джейн жила относительно обеспеченно. Но хорошие дома и красивая мебель даже самых богатых купцов, знакомых ее отца, бледнели по сравнению с великолепием дома графа Рейли.

Мисс Бантинг подняла крышку с корзинки и взялась за салфетку, в которую была завязана дюжина еще теплых пирожных. Приятно запахло шоколадом. Это немного успокоило ее нервы. Женщина с удовольствием глубоко вдохнула знакомый аромат и вынула узелок из корзинки.

Как раз в этот момент она услышала шаги.

Они доносились с лестницы, по которой немного раньше поднялся дворецкий, уходя искать хозяина. «О нет!» – сердце Джейн затрепетало. У нее выступил пот на спине. Она уже хотела положить узелок на стол, но остановилась. Нет, так не пойдет. Вдруг ткань, сквозь которую проступили масляные пятна, как-нибудь испортит сияющую деревянную поверхность стола? Джейн засуетилась, поворачиваясь то направо, то налево, ища место попроще для своего узелка. Но все вокруг казалось драгоценным. Звук шагов становился громче. Булочница поспешно засунула узелок обратно в корзинку, поставила ее на пол и бросилась к двери.

– Мисс Бантинг?

«Попалась!» Джейн застыла, ее сердце подпрыгнуло и, казалось, застряло где-то в горле. Голос был женский, не дворецкого, не графа, как она ожидала. Мисс Бантинг глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки, и медленно повернулась лицом к женщине, помешавшей ее побегу.

– Да? – ответила хозяйка булочной.

Ее голос прозвучал подозрительно похожим на писк. Она медленно подняла взгляд вначале от мраморного пола на элегантные юбки серебристого бального платья, потом на идеально сидящий корсаж, затем к шее, украшенной со вкусом подобранными драгоценностями, и, наконец, остановилась на удивительно прекрасном улыбающемся женском лице.

«О Боже, эта прекрасная богиня, должно быть, жена графа!»

– Мисс Бантинг, с вами все в порядке?

«Нет, не в порядке», – подумала Джейн.

Она заморгала и вдруг поняла, что за белокурой женщиной в бальном платье идут двое мужчин. Тот, что шел ближе к этой леди, был высоким, широкоплечим брюнетом с темными глазами. Лицо его выражало беспокойство.

Потом Джейн осмелилась посмотреть на третьего члена этой небольшой группы. У него были светлые, безупречно уложенные волосы и потрясающие голубые глаза, а вокруг одного из них виднелся лиловый синяк. Мужчина был высокого роста и худощавого телосложения. Вечерний костюм сидел на нем превосходно. Его лицо выражало глубочайшее презрение.

Сердце мисс Бантинг будто остановилось. Женщина узнала этот взгляд.

Безупречно одетый, с волосами, уложенными в стиле элегантной небрежности, граф Рейли не был похож на мужчину, ворвавшегося этим утром в ее магазин. Чтобы узнать Ричарда, ей достаточно этого взгляда, которым он сейчас смотрел на нее.