– Распространении чего? – спросила, входя в комнату, Эви. Было странно снова видеть ее в вечернем платье, она не одевалась так с тех пор, как четыре месяца назад родилась Эмма.

– Обаяния, – сказал Ричард, подмигнув Бенедикту. Он поцеловал сестру в щеку. Эви прошла и села рядом с мужем. – Близнецы излучают обаяние, в точности как их брат.

Серебристые глаза Эвелин насмешливо блеснули.

– Твое обаяние чуть не довело тебя до тюрьмы?

– Мое обаяние помогло мне избежать тюрьмы.

– А, так вот как все было? Что ж, тогда, наверное, мне лучше выслушать эту ужасную историю из первых уст.

Ричард подумал, что, пожалуй, так и впрямь будет лучше. Одному Богу известно, какие искажения претерпела правда в процессе пересказа. Передав Бенедикту его стакан с виски, он одним глотком осушил свой и приступил к рассказу. Но как граф ни старался оставаться беспристрастным, в нем снова стало подниматься раздражение.

К концу рассказа выражение лица Эви изменилось с насмешливого на сочувственное. Сестра медленно покачала головой, сдвинув брови. Рейли подумал, что наконец-то он нашел единомышленника. Все-таки не зря она ему нравится. Так граф думал, до первой произнесенной ею фразы.

– Бедная женщина! Наверное, она ужасно испугалась. А когда осознала, что человек, которого она пыталась отправить в тюрьму, на самом деле пытался ей помочь, да и к тому же оказался графом… – Эви прижала руку к сердцу. – После всего этого она была совершенно обескуражена.

У графа Рейли покраснели кончики ушей.

– Ни черта подобного, – пробурчал он скорее себе под нос, чем кому-то еще.

– Что ты хочешь сказать этим «ни черта подобного»?

– Эта женщина сказала этим двоим, любезно отпустившим меня, что не важно, граф я или нет, я все равно напал на ее кузена, поэтому она хочет моего ареста.

– Не может быть! – воскликнула Эви.

– Уверяю тебя, так оно и было!

«Что ж, по крайней мере теперь они потрясены, как и положено», – решил Ричард.

Сестра встала, качая головой, подошла к нему и сочувственно положила руку ему на плечо.

– Не будь к ней слишком суров, бедная старушка пережила сильное потрясение.

– Старушка?! Эви, да она моложе тебя! – воскликнул Ричард. – Она прекрасно сознавала свои слова и поступки.

Женщина в удивлении отпрянула от него, ее лицо прояснилось, и она прошептала:

– О-о, теперь я все понимаю…

– Что, по-твоему, ты понимаешь?

– Неудивительно, что ты так расстроился. Твою гордость задела хорошенькая молодая женщина…

– Я не говорил, что она хорошенькая, – буркнул граф, гоня прочь воспоминание о раскрасневшихся щеках и полных губах Джейн.

– Тебе и не обязательно это говорить, – самодовольно ответила Эвелин. – Хорошенькая молодая женщина публично поставила тебя в неловкое положение. Более того, на нее совершенно не произвело впечатления твое высокое положение в обществе. Да, теперь все определенно начинает обретать смысл.

– Не говори глупости! – в негодовании воскликнул Ричард.

– Я не говорю глупости. Полагаю, что это первый случай в истории, когда женщина не упала к твоим ногам. Этот факт тебя очень расстроил.

Ричард набрал в грудь побольше воздуха, готовясь себя оправдать. Возможно, Эви была частично права, и все же он не собирался ей об этом сообщать. В это время послышался скрип двери, что прервало его мысли. Все трое повернулись в сторону, откуда донесся звук. В коридоре стоял дворецкий Финнингтон. Учтиво поклонившись, слуга произнес:

– Прошу прощения, лорд Рейли. Вас желает видеть мисс Бантинг.

«Бантинг?» – подумал Ричард.

– Финнингтон, я не знаю никого по фамилии Бантинг. Она пришла на бал?