Исха сидела на своей белой с рыжими пятнами на спине кобылке. Она не захотела с ней расставаться, когда переехала в замок, справедливо решив, что ту послал ей сам Ясногорящий. Тем более Крапинка, как теперь звали лошадь, имела очень мирный нрав и покладистый характер. Идеальное животное для неуверенного в своих способностях всадника.

— Готова? — посмотрел на Исху Веренир, когда они выехали из столицы на тракт.

— А ты? — посмотрела она на мужчину. — Ты только оправился от ранения. Выдержишь?

— За меня не волнуйся, — он улыбнулся почти только одними глазами и протянул ей руку. Исха пожала ее и кивнула.

Десница подал знак рукой, который означал, что небольшой отряд должен пуститься в быстрый галоп.

Мыслями ведьма находилась уже не тут, а в поселении, где провела детство и юность. В месте, что она считала своим домом, пока жители, которых она не раз лечила и спасала от бед, не подожгли ее в собственном доме. И если бы не счастливое обстоятельство в виде человека, который теперь скачет рядом, ее не было бы на этом свете.

Она долго пыталась заглушить в себе чувство обиды. Не ненависти или злости. Нет. Глубокая обида на логовцев залегла в душе. Исха не понимала, чем заслужила столь суровое наказание. Теперь, когда она лучше владела своей силой, Исха понимала, что смерть девушки на площади вовсе не ее вина. Лишь глупое стечение обстоятельств. Но этим темным людям было невдомек. Они не принимали дары, которые маги могли давать им, а потому о них стоило просто забыть. Но ведунья не могла. Обида все еще разъедала ее изнутри, как бы она ни старалась забыть обо всем, что случилось с ней в той прошлой жизни, до того как она встретила Веренира.

В письме были описаны странные и не менее страшные вещи. Кто-то из логовцев обратил внимание, что над ребенком порхали бабочки. Да, бабочки вначале весны — это довольно редкое явление, но солнце порой припекало так, что и мухи просыпались. Почему же эти красивые существа не могли проснуться после зимней спячки? И почему местные решили, будто это признак того, что ребенок — колдун, как писал человек десницы в письме?

— Веренир, — не выдержала Исха, хотя разговаривать при столь быстром передвижении оказалось крайне неудобно. Приходилось повышать голос.

Тот посмотрел на нее и нахмурился, а потом крикнул отряду:

— Остановка на две щепки!

— Нам нельзя останавливаться! — умоляюще воскликнула она.

— Мы не можем весь путь держать такой темп, лошади быстро устанут, — объяснил он. — Ты о чем-то хотела спросить?

— Почему? Почему так произошло?

Кажется, десница тоже весь путь размышлял над этим, потому что лицо его стало еще более озабоченным.

— Ты не хочешь мне говорить? — догадалась ведьма.

— Это лишь мои предположения.

— Веренир, — Исха глянула на него так, чтобы он точно понял: она от него не отстанет.

— Ты про эту семью мне рассказывала, тогда, давно? Еще до рождения княжны Златославы? О том, что роды были сложные, и тебе пришлось врачевать ребенка без амулета.

Ведьма серьезно кивнула.

— Да, я поделилась с ним жизненной силой.

— Я думаю, что это могло пробудить в нем дар, если ребенок изначально был к этому предрасположен.

— Ты думаешь, он действительно владеет магией?! Ясногорящий! Я вообще не об этом спрашивала. Как так получилось, что логовцы напали на эту семью? Как так могло произойти?

— Любое действие имеет последствия, Исха, — некромант оставался очень серьезен.

— Боюсь, что не понимаю тебя.

Он тяжело вздохнул, легонько потирая место ранения.

— Кто знал о том, что ты помогла Сэе при родах?