«Плохо! – успел только подумать Юрий, выхватывая из ножен кинжал с серебряным клинком, – Ой, как плохо!»

Шансов почти не было, но что же ему, шею подставлять прикажете?

И в этот момент откуда-то сбоку прогремел выстрел. Леопард взвыл, метнулся к лесу, но ещё два выстрела заставили его покатиться по земле, громко мяукая от боли. Подбежав почти вплотную, Ирбис всадил последнюю пулю точно между глаз оборотня.

Мощное поджарое тело ещё билось на земле, скребя когтями. Личина зверя на глазах сползала с него, как клочья обгоревшей на пляже кожи. Теперь на земле лежал всего лишь крепкий мужик. Белый, что характерно. Хотя, что-то в нём, определённо, не так. Да хрен с ним, при свете нормально осмотрим. Ирбис с улыбкой повернулся к другу.

– Однако, с тебя сто грамм!

– Дёшево ты меня ценишь, – хмыкнул Бирюк, рассматривая лежащего без движения парня. – Минимум бутылка и минимум коньяка.

– Ты и шайтана помолиться уговоришь, – усмехнулся памирец, пряча ствол.

– Слушай, ковбой, а что за патроны были в твоём кольте? Только не свисти, что серебро.

– Серебро, – серьёзно кивнул Ирбис. – Но не просто… Про мифрил слыхал?

– Иди ты!

– Пять штук с того раза осталось, четыре сейчас истратил, – печально вздохнул тот. – Да, что поделаешь? Для милого дружка серёжку из ушка, как говорится.

– Нет, ты серьёзно про мифрил? – не унимался Бирюк.

– Да серьёзно, серьёзно, – засмеялся друг. – С того самого случая не применял, берёг. Видишь, не зря берёг. Поддержи ноги.

Кандидат на главное блюдо, в этом несостоявшемся позднем ужине лежал в беспамятстве. Драные джинсы и мятая рубашка давно требовали стирки, а грязные и спутанные волосы – стрижки. Под закрытыми глазами синева, а под обломанными ногтями чёрная каёмка грязи. Отмыть бедолагу в хорошей бане, – станет на человека похож.

Бирюк помог положить парня в машину, мимоходом отметив, что на француза парень совсем не похож. Генотип, скорее, русский. Впрочем, какой генотип, о чём вы говорите? В этом Вавилоне всё давно перепуталось. Это, если мягко сказать. В это время юноша открыл мутные глаза и на чисто русском языке сказал: «Мама».

…Бирюк огляделся, но их помощь никому не требовалось. Их местный спутник с помощью видеокамеры документировал труп оборотня. Его коллеги грузили в большой пикап тела парализованных «леопардов».

– Их убили? – сипло спросил пришедший в себя спасённый.

– Да ну, что мы, звери, что ли? – Ирбис прямо-таки лучился благородством. – Глаза выколем и отпустим.

Парня явственно передёрнуло, он вытаращился на них с ужасом.

– Дядя шутит, – внёс ясность Бирюк. – Хуссейн, ты парня пожалей. Если его сейчас «кондратий» хватит, кого ты в комитет предъявлять будешь?

– А зачем меня предъявлять? – хрипло спросил спасённый.

– Тебя зовут как? – вместо ответа спросил Ирбис.

– Флэш… то есть, Фёдор.

– Так, ты русский, что ли?

– Ну, да.

– А почему Флэш? – заинтересованно спросил Бирюк. – Это же не фамилия, я правильно понимаю?

– Ребята в школе ещё прозвали, я Фёдор Лешаков, Ф-Леш. Ну, и за то, что компьютеры люблю.

– А, учишься на программиста? – Ирбис засмеялся. – Компьютерный гений?

– Нет, в юридическом.

– О, – Бирюк оживился. – Тогда мы коллеги. Наше право или международное?

– Наше. Н-ский институт.

– Вот так, – хмыкнул Хуссейн. – Ты, Юра, не только коллегу, но и земляка спас.

– Вы тоже из Н-ска? – удивился Флэш.

– А что, тебя, собственно, удивляет? – приподнял бровь Юрий.

– Ну, вы тут, в Африке…

– Ну и что? – пожал плечами Бирюк. – Ты ведь тоже здесь. Вот кстати, как тебя-то сюда занесло, землячок?

– Поехали, – толкнул его Ирбис увидев поданный знак. – Коллеги, похоже, закончили.