Мужичок вздохнул и стал разворачивать телегу, старая лошадь плохо слушалась, телега скрипела, норовя съехать в канаву. Ягайло снова взялся за заднюю ось. Крякнул, в два приема, чтоб не сломать дышлом шею лошади, развернул телегу на передних колесах и с треском опустил на дорогу.

– Богатырь, слышь, ты поаккуратнее, а то если так, то…

– Давай ужо, – оборвал его Ягайло, запрыгивая через борт на свежее сено подстилки, – ехай.

Чтобы придать мужику скорости, витязь шлепнул нерасторопного возницу по спине молодецкой ладонью. Того перетряхнуло, как осиновый лист на ветру. Что-то бормоча себе под нос и почесывая кнутовищем ушибленное место, мужичок повел телегу в указанном направлении.

Девица сидела прямо за поворотом, пытаясь замотать окровавленную коленку относительно чистым лоскутом, оторванным от рукава платья.

– Евлампьюшка, ты как? – соскочил с телеги ошалевший от неожиданности Ягайло.

– Твоими молитвами, витязь, – едко ответила та. – Вишь, что твои рывки сделали.

– Он и меня стукнул, и телегу умыкнул. Худой человек твой богатырь-то, – запричитал с облучка мужичок.

– Закрой хайло, не до тебя, – рявкнул на него Ягайло и склонился над девицей. – Ничего, подвяжем сейчас, а доедем до трактира, промоем рану да мазь приложим, у меня в сумах есть. Волшебная, любую боль в момент снимает, а залечивает, что и следа не остается, – почти проворковал он.

– Давай, вяжи уж быстрее, – оборвала его Евлампия. – Да потуже, чай не красна девица.

– Кто не красна девица? – не понял Ягайло.

– Ты не красна девица, – неизвестно на что озлилась Евлампия. – Затягивай сильней.

Когда перевязка была окончена, Ягайло помог девушке доскакать до телеги и завалиться на солому. Запрыгнул сам.

– Теперь вези нас в Укрáину, – снова хлопнул мужичка по спине Ягайло. – Знаешь такую небось?

– Корчму-то? Знаю, как не знать-то?

– Вот и вези. Или снова телегу разворачивать?

– Не. Не надо, по дороге она, – ответил мужичок. – А ты б, богатырь, того… По человечески бы, что ль, попросил, – пробурчал мужик. – Я б тогда с охотой. Все одно собирался туда заехать, а то третьего дня отвозил туда снеди кое-какой с огорода, так хозяин мне две копейки и полушку недодал. Слушай, богатырь, дело у меня до тебя есть…

– Какое еще дело? – разлепил глаза убаюканный покачиванием телеги Ягайло.

– А давай ты мне поможешь долг назад стребовать? Тогда будем в расчете. Все по чести и справедливости.

– А сам-то не можешь почему?

– Да хитер хозяин, как бес. Ты ему слово, он тебе пять. Так закрутит, завертит, что проще плюнуть да забыть.

– Ладно, помогу, – смягчился Ягайло. – А что, трактир-то далеко? Дотемна успеем?

– Надо успеть! Тут версты четыре всего, да и мне затемно домой мимо болот возвращаться резону нет. Хотя, в общем, и днем тут теперь…

– А что ж князю, тебя как зовут-то, кстати, чего, говорю, князю-то не доложите? Он отрядит кого разобраться. Если надо, и дружинников пошлет, – посулил витязь.

– Никифором кличут. Да ходили мужики в стольный град. К самому князю не попали, а вот с братом его младшим, Дмитрием Всеволодовичем, встречались. Обсказали ему все подробно, что тут у нас и как. Он разобраться обещал. Да обещанного, как видно, три года ожидают.

– Странные дела, – ни к кому не обращаясь, произнес Ягайло. – Князь на людские беды отзывчивый.

– Князь-то да, но кто сказал, что и родичи его таковы?

– То верно, – кивнул головой Ягайло, вспоминая, как тявкали на него из-за трона, и поспешил сменить тему разговора: – Слышь, Евлампия, имя у тебя уж больно заковыристое. А тебя как дворовые ласково кличут, чтоб попроще? Лампушкой али Евлашкой?