— Ага, — кивнул я. — Но, не забывай, что в гостях.

— Это уж, как водится, — засмеялся хозяин. — Но, у меня можешь чувствовать себя свободно. Вон там, — указал рукой, — лохань с водой. Свежая, сегодня налил. Умойся с дороги. А я пока, гляну, чем тебя потчевать. Ты уж не обессудь. Слышал, я бобылем живу? Так что разносолов не обещаю.

— Да мне хоть корку черствого хлеба пожевать, и то ладно будет.

— Ну, настолько-то я не обеднел, — хмыкнул Борей. — Ладно, после лясы точить станем. Давай, ополоснись… Я в дом.

Разнообразием угощение Борея и в самом деле не баловало. Зато было сытным и обильным.

Когда я вошел в горницу, на столе стояло пол ковриги хлеба, уже толсто, в два пальца, отрезанными ломтями. Рядом, — здоровенный кусок копченного мяса, порубанный, иначе не скажешь, не менее щедрыми порциями. Несколько очищенных и разрезанных пополам луковиц, и — в большой миске — квашенная капуста. Дополняли натюрморт: большой, расписной кувшин, литра на три, и две деревянные кружки, уже наполненные до краев чем-то темно-красным.

— Присаживайся… — указал хозяин на место за столом, напротив себя. — Как говорится, чем богаты. Не побрезгуй

— Спасибо…

Пить и есть хотелось в равной мере, но так как хозяин взялся за кружку, пришлось соответствовать.

Внутри оказалось легкое вино. В меру сладкое, чуть терпкое и с едва уловимым привкусом цветов или трав.

— Ну, как тебе? — поинтересовался Борей, видя, как лихо я ополовинил свою порцию. И прибавил с заметной гордостью. — Свое, домашнее. Сперва настаиваю на травах, а потом сдабриваю медом.

— Вкусно, — подтвердил я, а потом, не церемонясь, потянул со стола буженину.

Мясо тоже не подкачало. Из какого зверя оно было, не распознал, не знаток, но явно молодого и хорошо откормленного. Так и таяло во рту. И сразу же стали понятны размеры порций. Тоньше нарезать просто смысла не было. Ломоть грамм в триста я умял в три укуса. И тут же сцапал еще один. В этот раз, правда, уже заморив первый голод, уменьшил темп, и соорудил себе подобие бутерброда. Луком тоже не пренебрег… Витамины, однако. И для зубов опять-таки польза огромная. А то ведь до хорошей стоматологической клиники еще годков пятьсот, не меньше.

— Ну, и что ты собираешься дальше делать? — примерно минут через двадцать, поинтересовался Борей, уже в третий раз наполняя кружки.

К тому времени я поел, и только капусткой похрустывал.

— Да кто ж его знает? — пожал плечами. — Не думал еще… Времени не было. Да и выбор не велик. Что я умею, кроме этого? — машинально похлопал ладонью по тому месту, где должна была находиться рукоять меча. Оружие мы повесили у входа на специально вбитые в стену крюки.

Похлопал и задумался… Это ж надо — машинально. Ничего не скажешь, самый обычный жест для студента. Как жизнь человека под свои нужды подстраивает! Ведь всего каких-то полтора месяца, как я оказался в средневековье, а привычки, словно всю жизнь тут провел. А навыки, благоприобретенные за двадцать лет цивилизации, как корова языком слизала. За ненадобностью.

Борей мою задумчивость расценил по-своему.

— Это ты верно миркуешь, Степан. У нас в Приозерном тебе дела не найдется. Меня одного общество и то еле содержит. Ну, как содержит? Хозяйство у меня свое, а общество просто помогает… Так что второго воина им точно не сдюжить. Если только не присмотришь себе какую девку. Этого добра, как грибов в лесу. Хоть в лукошко собирай. Тогда, общество одобрит. И на ноги встать поможет. Потому, как ты уже не чужаком, а своим будешь.

— Тоже мне сват выискался, — фыркнул я. — Сам-то чего в эдаком цветнике бобылем живешь?