Тая с досадой потёрла горящие щёки.

— Я не против готовки. Привыкла есть дома и готовить буду в любом случае, но боюсь, вас мне не прокормить.

Игнат вытер губы салфеткой и откинулся на спинку стула.

— Я понятия не имею, как происходит это волшебство. Как из продуктов получается то или иное блюдо. Особенно если в одном рецепте оказывается ананас и лук одновременно. Поэтому доверю меню тебе, а ты просто присылай мне список необходимых продуктов, буду покупать. Я не привередливый, не люблю только устрицы.

Тая облегчённо выдохнула. Ей всегда было неловко говорить о деньгах или просить об одолжении. Она боялась показаться жадной или невоспитанной.

— У тебя же есть любимое блюдо, я могла бы приготовить, если только это не фуа-гра какое-нибудь.

Игнат встал и принялся убирать посуду со стола. Он хотел загрузить посудомоечную машину, но Тая переложила тарелки в раковину.

— Тут всего четыре тарелки, это секундное дело.

Игнат оттеснил её от мойки.

— Ты готовила — я мою. Кстати, за блины спасибо, — поймав серьёзный взгляд Таи, нарочно весело добавил: — Дорогая. А любимое блюдо? Наверное, оладушки. Сейчас ничего другого в голову не приходит.

Закончив с посудой, Игнат уселся за свой стол и достал папку. Тая не видела, что именно он там делает, но по движению руки предположила, что рисует. Его лицо неуловимо изменилось, наполнилось одухотворенностью, зрачки за стёклами очков мелко подрагивали, следуя за штрихами, которые вычерчивали пальцы. Сосредоточившись, он слегка нахмурился.

Тая достала свою тетрадь и, устроившись на диване, положила «Скрижали любви» на колени. Она тщательно перенесла на бумагу ночные сумбурные грёзы, даже последний фрагмент. Из этих зарисовок можно будет вылепить полноценные истории, не такие достоверные, как результаты её собственной работы, но не менее интересные. Правда, многое придётся додумать. Иногда в лямурных снах даже имена оставались неозвученными, и большая часть рассказов представляла собой вымысел, сильно приукрашенный фантазией.

Тая с головой погрузилась в свои записи и не сразу услышала, что к ней обращается Игнат.

— Ты ещё здесь?

— Что? — Тая наконец подняла взгляд.

— Если хочешь, можешь воспользоваться моим компьютером.

Тая отложила тетрадь и, вытянув руки над головой, устало потянулась. Открыв глаза, напоролась на бесстыжий взгляд Игната, он и не пытался скрыть, что разглядывал её.

Она одёрнула топ и закрылась тетрадью, словно щитом.

— Не нужно, я так уже привыкла. К тому же у меня есть ноутбук.

— Даже мой отец, а ему почти шестьдесят, пользуется «инстаграмом» и «вотсапом», а ты ручкой пишешь.

— Очень рада за него.

Игнат вышел из-за стола, медленно приблизился к Тае и неожиданно стянул с себя майку. Она замерла с открытым ртом, потрясённо рассматривая косые мышцы пресса, уходящие за пояс штанов. Её взгляд как раз упирался в его живот. Игнат ухмыльнулся и, сделав вид, что Тая неправильно истолковала сеанс эксгибиционизма, начал разминаться. Чуть повращал руками и отошел к тренажёрам. Для начала побегал на дорожке, потом помял кулаками грушу и в последнюю очередь взялся за гантели.

Тая периодически посматривала в его сторону. От нагрузки мышцы налились и округлились, чётко проступали под кожей.

Игнат поймал очередной заинтересованный взгляд и самодовольно осведомился:

— Нравится?

Тая отложила тетрадь, встала и нарочно неторопливо направилась к тренажерам. Подойдя почти вплотную к Игнату, подняла руку и потянулась вперёд. Её ладонь лишь вскользь зацепила его влажную кожу и коснулась блестящего грифа за его спиной.