Ну что за собственнические замашки властного босса?

Еве захотелось поддеть его как-то ехидно, но ничего не вышло – так приятно оказалось слышать подобное. Счастье мгновенно затопило всё внутри янтарным мёдом, и она не сдержала улыбку.

– Вот и правильно! – рассудила она. – Я, собственно, никуда и не пойду. Можешь, даже не рассчитывать! Ты от меня не избавишься.

– Обещаешь? – он приник губами к её плечу, и Еве вдруг расхотелось улыбаться.

Она с трудом развернулась, всё ещё пленённая его сильными руками, вгляделась в любимое лицо, едва различимое в утренних сумерках.

– Что такое? – встревожилась уже не на шутку. – Ты чего?

Он мотнул головой, снова прижимая её к себе. Теперь она чувствовала, как под щекой гулко бьётся его сердце.

– Сон… Просто дурацкий сон, – Эрих пропустил сквозь пальцы тёмные пряди Евы. – Приснилось, что ты ушла. Я тебя искал, искал, искал… А ты исчезла. Думал – свихнусь.

Он вздохнул судорожно, и она ответила таким же вздохом, прижалась губами к его груди, словно знак оставляя, клеймо – вот я, здесь, и это всегда будет так.

– Это просто сон, – повторила она за ним, словно заговор. – Не всегда нужно верить снам.

– В этот я точно не хочу верить, – пальцы Эриха нежно ласкали теперь её скулу и подбородок. – Мне страшно думать, что будет, если однажды я тебя потеряю. Наверное, иногда я со своей опекой перегибаю палку… Веду себя как тиран из дремучего средневековья. Не обижайся на это, Ева, очень тебя прошу! Просто я знаю, как это – терять тех, кто дорог.

Он улёгся поудобнее, натянув одеяло на её обнажённую спину, но тотчас снова обвил рукой, словно отпустить боялся.

– Знаешь, откуда этот запрет на близкие отношения внутри Дружины взялся? У Анютки на глазах напарницу стрыга пополам порвала. А она в состоянии аффекта покромсала в фарш трёх моих людей, и ещё двоих искалечила. Я просто знаю, что каждый из нас как бомба, которая может рвануть в любой момент. И если что-то случится с тобой… Я боюсь того, что я сам могу сделать. И меня ведь остановить будет некому. Мне уже приходилось терять, да… Но я никого и никогда не любил так, как тебя. Мне кажется, я могу выкинуть что-нибудь похуже Аниного срыва.

– Не надо думать о плохом! – рука её потянулась к его волосам, погладила, как ребёнка. – Да, завтра может случиться беда со мной, а может с тобой, а может завтра весь мир исчезнет. Мы этого не знаем. Нам остаётся только сегодня… Пока я жива, я буду с тобой. А даже если вдруг я умру раньше срока, пусть так… Зато ты не увидишь, как я превращаюсь в дряхлую бабку…

– Так себе шутка! – фыркнул он, целуя её в макушку. – Я бы тебя и старенькую любил, душа моя! Но… стареть и умирать тебе необязательно. Ева, если ты научишься принимать свою сущность, если позволишь фейри стать с тобой одним целым, время над тобой власть потеряет. Я не знаю, бессмертны ли полукровки, но то, что они не стареют и живут намного дольше простых смертных, это точно. А ещё у них намного больше сил, гибкость суставов и регенерация тканей намного выше. Если ты позволишь себе быть фейри, то шансов выжить в нынешней заварушке у тебя будет намного больше…

– Так ты этого хочешь? – нахмурилась она, приподнялась, села, натянув одеяло на грудь. – Эрих, ты хочешь, чтобы я стала не пойми чем?

– Да, хочу, – он тоже приподнялся, потянулся к ней, заглядывая в глаза. – Только не «не пойми чем»… Хочу, чтобы ты стала собой. Приняла себя настоящую. Ты не чудовище. Разве Шон похож на монстра? Но он сильнее многих из нас. Он умеет защищаться. И заживает на нём всё в пять раз быстрее. А как ты думаешь, сколько ему лет?