Он осмелился посмотреть в глаза – искал понимания, искал поддержки…

И нашёл.

Ева застыла камнем, слушая всё это, но никакого укора с её стороны он не уловил.

Да, вспоминать всё это ей не нравилось. Неприятно. Как черное пятно на белой скатерти. Да только, кто в этом мире без греха?

Она ведь уже выбрала. Уже всё решила.

Сейчас её больше волновало, чем все эти новые обстоятельства грозят Эриху. И она внимательно слушала его торопливые объяснения.

– Знаешь, мне пришло в голову, что в тот вечер… – он вздохнул, должно быть, вспомнив, что тогда случилось в питерской квартирке, – я всё тебе рассказал, и это сработало как исповедь. Я покаялся, ты простила. И в этом была такая сила, что проклятие меня отпустило.

– Но ведь ты говорил, что проклятие невозможно снять, – недоверчиво нахмурилась Ева.

Ей хотелось верить, что её любимый мужчина освободился от груза прошлого. Но всё это было слишком уж невероятно.

– Да, так я и думал, – закивал он, потянулся к её руке, сжал ладонь нежно. – Уверен был. Но ты смогла. Ты меня простила. И приняла. Таким, какой есть, со всем этим гнилым прошлым. И чудо случилось!

Он замотал светлой головой, торопясь объяснить, сбиваясь:

– Нет, я ничего не забыл… Я помню свою вину, но кошмары меня больше не мучают. И это не всё. Просто ощущение жизни – оно теперь другое. Это невозможно объяснить словами. Как будто что-то перестало давить и душить. Знаешь, словно я всю жизнь мешок с камнями на плечах таскал, и вдруг скинул. И вместо этой тяжкой ноши, крылья за спиной распахнулись! Крылья любви...

Даже сквозь горечь и стыд в его голос внезапно проскользнули нотки восхищения и нежности, и взгляд наполнился таким теплом, что захотелось обнять, прижаться к нему, забыть обо всём на свете.

Но Ева устояла перед соблазном – сейчас нужно понять, что происходит, и чего ждать дальше.

– Я сначала думал, что это просто любовь так голову кружит, как будто парить над землей научился. Думал, на тебя такая реакция. Чудеса левитации от моей любимой феи, – он улыбнулся, глядя на неё. – Но потом всё сопоставил, обдумал и понял. Меня больше не держит проклятие. Вот почему так легко стало. Но к его исчезновению действительно имеет отношение любовь. И ты… Ты что-то со мной сделала, Ева!

– Расколдовала принца? – улыбнулась она в ответ. – Но ведь ты говорил, что это невозможно. Невозможно снять проклятие мёртвого человека, потому что он уже никогда свои слова обратно не заберёт.

– Да, но ведь тогда в Башне Мертвецов тебе это тоже удалось, – развел руками Эрих. – Не снять, но перенаправить с этой бедной девочки, Лизы, на ту, которая её и прокляла. Не знаю, как ты это делаешь. Ты разрушила проклятие. Может быть, ты снова сделала что-то подобное, как думаешь?

– Нет, – Ева отрицательно покачала головой, – там я действительно задалась целью, я прямо видела эту чёрную силу, я хотела её вернуть, отразить. А сейчас ничего такого я не делала. Да и дух Лизы тогда мне помогал, наверное…

Она посмотрела на него хмуро и смущенно.

– Кстати, я только теперь понимаю, почему она не стала с тобой разговаривать. Не потому, что ты мужчина. Она просто знала. Она сказала: ненавижу таких, как ты…

Эрих кивнул, вновь опуская взгляд.

– Да. Я так сразу подумал. Но я же тогда не мог тебе это объяснить.

– И с Аней ты так возился по той же причине, – вдруг осенило Еву. – Да? Из психушки вытащил, убийство своих простил, выхаживал сейчас, после Башни… Платишь дань собственной совести?

Он промолчал на это. Что тут говорить…

– Эрих, посмотри на меня! – позвала она. Заглянула в глаза, продолжила твёрдо и убедительно: – Перед этими девочками ты ни в чём не виноват. Не надо расплачиваться за всех подонков этого мира!