— Мистер Вефандинг, это я! — вопит малыш. ― И у меня есть новая идея!

Комнатка похожа не на лабораторию. Запах сухих трав, химических веществ и приправ врезается в нос и заставляет громко чихнуть.

— Рад тебя видеть, Уилл, — слышится из глубины приятный мужской голос.

Догадываюсь, что Вефандинг скорее всего преподаватель, ученый, который взял опеку над братом. Воображение рисует сухого бородатого мужчину, похожего на Дамблдора или Мерлина. Но когда он выступает на свет, мое сердце подпрыгивает к горлу и камнем бухает вниз. Такого красавчика я только в кино и видела. Неужели он посвящает свое время скучной педагогике и исследованиям? Представляю реакцию девушек студенток на него. Даже не сразу вспоминаю, что женщины в Лесфарии не получают образование.

— А что за очаровательная леди с тобой, Уилл? — улыбка выгибает идеальные губы и страстный взгляд ярко-синих глаз пробегается по мне, заставляя покраснеть.

— Моя сестра Вивьен, — небрежно машет рукой в ​​мою сторону и снова переходит к делу. ― Я вот тут подумал… Все наши действия были направлены на взрослых особей. А если повлиять на внутриутробное развитие, когда только закладываются признаки…

— Очень приятно, ― кланяется мужчина, стараясь одновременно уделить внимание брату и мне. — Сэр Бентлей Вефандинг.

― Леди Вивьен Роуз, ― приседаю в ответ.

Уилл и дальше тараторит. И Вефандингу приходится переключить внимание на него. Виноватая улыбка на мгновение искривляет идеальные губы и исчезает. Симпатичный ученый теперь полностью прикован к брату.

Я оставляю их разбираться со своими делами. Изредка прислушиваюсь к разговору, пытаясь найти что-то подозрительное. Однако зря. Они действительно обсуждают жеребят и подбирают кандидатур на эксперимент. А также решают, какое направление силы должен применить Уильям, чтобы повлиять на геном животных. Слово "геном" конечно не звучит. Это я уже от себя дорисовываю картинку.

Пока эти двое болтают, я медленно обхожу лабораторию. Внимательно рассматриваю пособия на полках, разные вещества в баночках, засушенные травы, заспиртованных мелких животных. Интересно, хоть и немного жутковато.

— Простите. Для леди здесь, пожалуй, не очень уютно, — вдруг раздается совсем рядом.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не вздрогнуть от неожиданности — все же не трусливая мышь. Поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с невероятными синими глазами. Невольно задаюсь вопросом ― разве может у людей быть такой пронзительно чистый оттенок.

— Нет, что вы, — качаю головой. ― Конечно, это не картина галерея, и не витрина с пирожными или цветами, однако очень интересно. Кроме... э-э-э... кроме некоторых... м-м-м... экспонатов.

Мягкий смех звучит как бархат. И кровь снова начинает приливать к щекам.

— Уилл не рассказывал, что имеет такую обворожительную сестру... он вообще о сестрах не очень любит рассказывать.

Пожимаю плечами и вдруг порывисто оборачиваюсь. Где же Уилл, если этот Вефандинг разговаривает со мной?

— Не беспокойтесь, — словно читает мои мысли. ― Уилл в подсобке ищет корень стратолиста и настойку календулы. Жеребенок поранил ногу. Гуверт просил.

Складываю руки за спиной, смотрю придирчиво на ученого. Он, конечно, прекрасен, как олимпийский бог, однако я старшая сестра, и нечего голову терять от хорошенькой мордашки.

― А что вы собственно затеваете? Почему работаете с ребенком? ― строго смотрю. — Неужели у такого уважаемого ученого нет более интересных и важных занятий?

На мгновение в глазах сэра Бентлея Вефандинга появляется нечто похожее на острое любопытство, не имеющее ничего общего с любопытством к миловидной женщине. Но этот мгновенный отблеск быстро исчезает. И милая улыбка снова появляется на лице.