– Вам-то что за интерес с этой голографии?

– Как же, как же? Кавалер пурпурной подвески «Совесть человечества», герой битвы на Ариане останавливался у нас! Это, же, такая реклама!

– Откуда вы знаете?

– Я, молодой человек, прессу хорошо изучаю. Всегда полезно знать, что творится в мире. А, уж, ваш портрет мелькает довольно часто.

– Договорились. Только, давайте побыстрее. Отдохнуть хочется.

– Сию минуту, – засуетился портье. – Пойдёмте. Я вас поселю в самом лучшем номере. Кстати, меня зовут Абрам Соломонович.

– А меня Саша.

– Не самое плохое имя для такого героического юноши. В истории человечества было немало Александров, овеявших своё имя славой.

– А, кстати, почему вы сидите на ресепшене? Неужели, хозяину гостиницы выгодно оплачивать лишний персонал.

– Я и есть хозяин гостиницы, – рассмеялся Абрам Соломонович. – Просто, я подумал, а зачем мне тратиться на покупку лишнего бота, когда я и сам могу посидеть на ресепшене?

– Действительно, – усмехнулся Саша, удивляясь пронырливости хозяина. – Ну, что, голографироваться будем?

– Конечно! Встаньте, пожалуйста, вот сюда, к этому папоротнику. На его фоне вы будете смотреться просто замечательно. Да и название гостиницы за спиной тоже добавит шарма.

Санька подошёл к кадке с каким-то растением, видимо, точно, папоротником, и встал к стене, на которой сверху золотыми буквами было написано: «Гостиница «Марселона».

– Молодой человек, ну, что вы встали, как на расстрел? У вас же красивая улыбка! Улыбнитесь счастливо.

Сашке было совсем не до смеха, но он пересилил себя и раздвинул рот в некоем подобии улыбки. Абрам Соломонович щёлкнул голоаппаратом и со счастливым выражением на лице повёл парня на второй этаж. Покрытие на лестнице, стилизованное под старинную ковровую дорожку, мягко пружинило под ногами, словно обещая в конце пути роскошную мягкую кровать. И, почти не обмануло. Кровать, действительно, была большой и мягкой. А то, что она видала виды, так Сашка в этом особо не в претензии. В космодесанте и на камнях спал. Зато, выполнил, можно сказать, мечту своего детства и поселился в этой гостинице.

– Вам покушать? – поинтересовался хозяин гостиницы.

Сашка прислушался к себе. Последний раз, он ел на борту межгалактического лайнера. Как раз, позавтракал перед переходом в орбитальный лифт. Есть хотелось, но, ещё больше, хотелось просто отдохнуть и, может быть, поспать.

– Я, сначала, отдохну, – решил он. – Поем позже.

– Как скажете. Если что, я на ресепшене.

Наконец, Саня остался один. Он прошёлся по номеру, посмотрел на себя в огромном, в пол, зеркале, сбросил с себя одежду и нырнул душ. Горячая вода. Вот что нужно сейчас не только для уставшего тела, но и для разгорячённого резкими переменами мозга. Только бы она была. А то, на Ризе и в мирные времена были часты перебои, а, уж, по военному времени, и подавно. Горячая вода была. Сашка минут десять просто стоял под душем, наслаждаясь тем, как горячие струи стегают по его телу. Потом, спохватился, что счётчик крутит, и так никаких денег расплатиться не хватит. Поэтому, быстро помылся и, выскочив из душа, сразу нырнул в кровать, скомандовав на ходу: «Закрыть шторы!». Комнатный компьютер сразу выполнил эту команду, и тяжёлые портьеры бесшумно задвинулись, создав в комнате приятный полумрак. Санька попытался подумать о жизни вообще и о себе в частности, но, размякший под горячим душем мозг думать не хотел, мысли разбежались, словно тараканы и забились в труднодоступные уголки разума, и он мягко провалился в сон.

Проснулся он, когда темнота в комнате стала почти кромешной, а за закрытыми портьерами угадывался закат. Снилось всякое. Вот только что он, маленький, бежит по галерее, играя в прятки с друзьями, и тут открываются створки лифта. Из него выходят гоблины в своих боевых скафандрах болотного цвета, протягивают руку и говорят: «Пойдём со мной, брат». А потом резкий рывок, и он уже взрослый инспектирует убежища фирмы с труднопроизносимым названием и говорит: «Я бы его не порекомендовал». Бред какой-то.