- Чащин-Ионеску... - задумчиво повторила Лера, словно перекатывая это сочетание слов на языке, пробуя на вкус. - Вообще, конечно, необычно, но очень красиво. Вот только... - она запнулась на миг, - наши олухи в школе засмеют же. Это слишком сложно для их куриных мозгов. 

- А не пошли бы они, - пренебрежительно отмахнулся Максим. - У меня есть отец, я хочу носить его фамилию... и его отчество. Точка. 

- А... его согласие не требуется? 

- Нет, у меня же в свидетельстве о рождении в графе “отец” вообще никто не указан. Так что согласие должна дать только мама, а она, как я уже упоминал, совсем не против... - Максим не договорил фразу, словно внезапно забыл, о чём шла речь, и уставился куда-то за Леркиной спиной, напряжённо закусив губу. 

Обернувшись, она проследила за направлением его взгляда и сразу же обнаружила, что чуть поодаль, возле парадной, остановились Наденька и Эдик. Очевидно, парень провожал подругу до дома. 

Максим следил за парочкой с жадной тоской, досадой и плохо скрываемой ревностью. Те не заметили их в песочнице - стояли, нежно держась за руки, и о чём-то тихо переговаривались. 

- Тебя всё ещё не отпустило? - спросила Лерка участливо. - До сих пор сохнешь по ней? 

- Ничего я не сохну, - Максим быстро отвёл взгляд, как преступник, пойманный с поличным. 

- Ну-ну, рассказывай мне сказки, а то я не вижу, - насмешливо протянула Лерка. - Ты аж трясёшься, когда её видишь. 

- Это не я трясусь, а, наверное, у тебя в глазах всё скачет, - беззлобно огрызнулся он. 

- Хочешь сказать, что разлюбил Наденьку? 

- Я и не любил её никогда, - с заминкой ответил Максим. - Это было простое увлечение. 

Тем временем Эдик за плечи притянул Наденьку к себе и принялся целовать. Делал он это весьма уверенно и умело, явно не в первый раз. Кровь отхлынула от лица Максима. Лерка взглянула на него с искренним сочувствием и смущённо кашлянула, не зная, чем помочь другу, как утешить. 

- Слушай, а ты... целовалась когда-нибудь? - спросил вдруг Максим, нервно усмехнувшись. Однако, к его великому удивлению, Лерка уверенно кивнула: 

- Конечно! 

Он аж опешил. Ничего себе - “конечно”! Скажите на милость, какая опытная... Он сам, к примеру, не мог похвастаться подобными успехами. 

- Когда? С кем? - хмуро поинтересовался Максим. 

- Давно, ещё в детском саду, с Виталькой Фёдоровым. Нам тогда  по шесть лет было, - невозмутимо отозвалась Лерка. Он некоторое время ошеломлённо переваривал услышанное, а потом с облегчением выдохнул и необидно фыркнул: 

- Блин, дура... я же не про такие поцелуи спрашиваю. 

- А чего сразу “не такие”? Мы вполне по-взрослому целовались! - запротестовала Лерка. - Кстати, и не только целовались... - добавила она многозначительно. Максим закрыл уши ладонями и замотал головой, борясь с подступающим к горлу предательским смехом: 

- Не желаю этого слышать! Малолетние развратники. 

- Он, между прочим, предложил мне выгодную сделку, - спокойно продолжала Лерка. - Говорит: Богданова, если ты меня поцелуешь, я тебе письку покажу. 

- Не-е-ет, - застонал Максим, уже почти хрюкая от еле сдерживаемого хохота. - И что, тебе это предложение показалось столь заманчивым, что ты согласилась?! 

- А почему бы и нет, интересно же. Откуда ещё мне было черпать сведения о различии полов, - хихикнула Лерка, пожимая плечами. - У Фёдорова хотя бы младшая сестра имелась, а для меня вся эта анатомия мальчиков представлялась тёмным лесом... 

- Ну и что? - с искренним любопытством спросил Максим. - Показал? 

Она кивнула: 

- Ага. В кустиках за верандой, во время прогулки.