– Пришли отмстить?

– Умоляю. Прос-стите, – Эктор извлекая из внутреннего кармана, доступ к коему также предъявил досужий вид на служебный.38-й в кобуре под мышкой, свои федеральные полномочия в изрядно выделанном и легко распахивающемся кожаном футляре.

– Тут ни у кого ничего федерального, – Зойд вполне убежден.

Ван Метр, в те дни щеголявший еще профилем, требовавшим по меньше мере задержания и обыска, вбежал, хмурясь.

– Чего это Скотт? только что слинял задами.

– Вообще-то я тут, – пояснял Эктор, – насчет наркотиков.

– Слава богу! – возопил Ван Метр, – сколько недель уже, мы думали, никогда больше не срастим! о да, это чудо, – Зойд, неистово его пиная, – тебя кто прислал, ты тот чувак, который знает Леона?

Федерале показал зубы, развлекаясь.

– Субъект, на которого вы ссыляетесь, временно пребывает под надзором, хотя наверняка совсем уж вскоре вернется на свое привычное место под Гордитским пирсом.

– Аааааа… – завелся Ван Метр.

– Нет, нет дружочек, но в точности такие подкрепляющие детальки мы так высоко ценим, – выхватывая, как фокусник, хрустящую пятидолларовую банкноту, полчека мексиканской коммерческой в те дни, из-за уха Вана Метра. – И всегда найдется еще, и много, в нашем подотчетном авансовом фонде на доброкачественный продукт. За чепуховые выдумки, конечно, мы не плятим ничего, а со временем нас и досада берет.

Та роковая пятерка была не последней выплатой по Черпанию Сведений в районе. В те годы в округе ошивалось столько федеральных агентов, что если тебя заметали в районе Южного залива, напороться на местного Дядю шансов было меньше, чем на какого-нибудь федерала. Все пляжные городки, плюс Торранс, Хоторн и большая Уолтерия, участвовали в каком-то грандиозном пилотном проекте, финансируемом неистощимыми миллионами налогоплательщиков, соответствующие ломти коих оседали в антинаркотических структурах на всех уровнях госуправления. Зойд-то лично уж точняк сознательно никогда не прикарманивал никаких денег Эктора за ЧС, однако вполне продолжал поедать бакалею, жечь топливо и курить дурь, которые на них приобретали остальные. Время от времени его обводили вокруг пальца с каким-нибудь мелким приобретением дури, базилик в термозапечатанном пакетике, крошечный пузырек «Бисквика» (ага, бормотал он, по-прежнему совершаем глупые ошибки, а у вас как?), и его сильно подмывало, иногда целыми днями, сдать сбытчика Эктору. Но всегда находились убедительные причины не сдавать – выходило, что один четкий чувак, которому деньги нужны, другой дальний родич со Среднего Запада или маньяк-убийца, который отомстит, и прочая. Всякий раз, когда Зойд на этих людей не доносил, Эктор свирепел.

– Думаешь, ты их защитиль? Они ж тебя просто опять наебут. – В голосе его скрежетало раздражение, все в этом гордитском задании блядь только раздражало, все эти одинаковые на вид пляжные хазы уже сливались воедино, в результате лишь выше крыши перепутанных адресов, раннеутренних шмонов невиновных, незадержаний беглецов, которые и через улочку просто могли смыться, либо вниз по какой-нибудь лестнице общего пользования. Расклады ярусов на склонах, переулков, углов и крыш творили топографию касбы, где легко можно быстро затеряться, такую местность, где партизанские навыки загуменщиков стоили дороже любой твердости характера, архитектурную разновидность неопределенности, иллюзию, которая, должно быть, до того завладела всей его карьерой, что его вообще сюда отрядили.

– В те поры ситуации, – долбил в одну точку Зойд, все эти годы спустя, – отношения, в том доме еще как запутывались, с более, а также менее временными любовными партнерами и сотоварищами по сексу, вечно какая-то ревность и мстя творится, плюс сбытчики веществ и их посредники, да и агенты, считавшие, будто они под прикрытием и сейчас их цапнут, пара-трешка политических в бегах от той-иной юрисдикции, тусня туда-сюда в немалой мере – вот что там было, не гря уж о том, что ты себя ведешь так, словно это все твой персональный «Безопасный способ» с дятлами, кого-хочешь-выбирай, налетай, мы 24 часа открыты.