Когда он с непонятной радости обратил на меня внимание и подошёл, я, оказывается, обломала очередь одной красотки с пятого курса. И вот тогда она мне объяснила, кто такой Сенсей и что мне нужно для того, чтобы получить право хотя бы с ним здороваться, а не то что мороженое в кафе трескать, как я посмела сделать. Но ведь в то кафе не я его пригласила, а он меня.

Но прозрела я не после этого, а позже. Когда он поставил меня на одну ступень с девицами из своего чата и дозволил прийти к нему ночевать, чтобы сделать ему утренний…

Уф, даже вспоминать не хочу!

Интересно, он свой бордель распустил или по-прежнему содержит? Та Каролина даже очень в его вкусе.

Но я не проверяю. Убеждаю себя, что это не моё дело, а лишний негатив помешает плодотворному сотрудничеству.

Накануне поездки ложусь спать пораньше, потому что понятия не имею, что меня ждёт, сколько лететь и где пересадки — Сенсей все держит в секрете и сообщает только, что заедет за мной в шесть утра. Мне лучше выспаться и быть готовой ко всему.

4. Глава 4

— Куда мы хотя бы летим? — спрашиваю, когда, наконец, вижу Сенсея.

Это происходит в частном самолёте, до которого я добираюсь с водителем. До этого мы не встречаемся и только перебрасываемся краткими сообщениями по делу. Арбатов, зараза, нагоняет столько таинственности, что я начинаю подозревать, будто он меня в рабство продать планирует. Или на органы.

— В Кирибати. На остров Тарава — там у нас пересадка.

Я это предполагала.

— А лететь сколько?

— Примерно девять часов.

Ужас! Но я и это знаю, читала — лететь на тихоокеанский остров долго. Просто в душе до последнего надеюсь на чудо. Вдруг эти частные самолёты быстрее обычных? Ну мало ли? Я ненавижу этот способ передвижения и страдаю аэрофобией.

Так. Не думать об этом, не думать! Лучше о другом.

На девять чесов перелёта стоит закинуться снотворным. Я лёгкое купила. Из тех, что в аптеке без рецепта. Достаю из сумки блистер, забрасываю две таблетки в рот и запиваю минеральной водой прямо из бутылки.

— Что это ты делаешь? — спрашивает Сенсей, будто никогда не видел, как люди колесами закидываются.

— Собираюсь проспать весь перелет, — сообщаю как само собой разумеющееся. — А ты хотел, чтобы я тебя развлекала? Прости. Надо было брать с собой Каролину.

Я заглядываю за кресло в поисках механизма, который его разложит — мечтаю уснуть ещё до взлёта.

Арсений смотрит насмешливо:

— Ревнуешь, что ли? — спрашивает с противной улыбкой.

Но я ответить не успеваю — подходит бортпроводница:

— Я могу вам помочь? — заботливо интересуется.

Боится, наверное, что я сломаю что-нибудь.

— Да, спасибо, — успокаиваю девушку, оставляя кресло в покое, — я приняла снотворное и планирую проспать весь полет. Хотела устроиться с комфортом.

— Позвольте, я провожу вас в спальную зону, — предлагает она слишком ласково. — Там вам будет гораздо удобнее.

Упс. Я выставила себя деревней, и теперь стюардесса испытывает ко мне жалость. Ой, да и ладно! Уверена, что девяносто процентов населения Земли про спальные зоны в самолётах никогда не слышали.

Невозмутимо встаю и иду за стюардессой вглубь самолёта. А там, за перегородкой, и правда есть огромная кровать, накрытая чёрным шелковым покрывалом с золотистой вышивкой.

— Благодарю, — стараюсь сказать царственным тоном, а у самой такие мысли в голове проносятся, что получается как-то смущённо.

— В санузле есть халат и тапочки, — продолжает меня жалеть стюардесса, — а если потребуется что-то ещё — позовите. Меня зовут Оксана, — и рукой по беджу проводит — для особо одарённых.