Пока он шел по февральскому морозцу до дома Натальи Еремеевой, бывшей школьной подружки Александрова, весь хмель, который у него был, успел выветриться. И нервная дрожь, которая била его после бегства из квартиры Жданова, тоже прошла. Поэтому, поднимаясь теперь на нужный этаж, Красовский держался уверенно и даже успел набросать в голове план того, как он будет беседовать с женщиной. Но все его расчеты оказались напрасными.

На его звонок дверь открыла сама хозяйка. Но говорила она с ним через узкую щелочку, поскольку предпочла не снимать с двери цепочку.

– Я Егор Красовский, журналист из Москвы, – представился гость. – По поводу моего визита вам звонил сегодня Илья Кустарев.

– Он звонил сегодня днем, – ответила женщина. – А пять минут назад мне позвонил Коля Жданов и посоветовал гнать вас взашей. Вы приехали пакостить Борису, поэтому я не хочу с вами иметь дело. Езжайте в свою Москву, а нас оставьте в покое.

– Постойте, вас ввели в заблуждение, – попытался вразумить женщину Красовский. – Жданов вас обманул, он же пьяница.

– Пусть он пьяница, но не подлец, – голос женщины звучал твердо, гулом отдаваясь на лестничной площадке. – А вот вы человек недостойный, чтобы с вами общаться. А будете меня беспокоить, я мужа позову.

И женщина так резко захлопнула дверь перед носом Красовского, что тот невольно отпрянул назад. Его миссия провалилась. Во всяком случае, сегодня.

К концертному залу Логунов в сопровождении Кондрашиной, Некрасова, Игнатова и его коллеги по МУРу Андрея Яценко пришли за час до начала представления. Площадь перед входом в зал уже была наводнена поклонниками испанского певца, который в Советском Союзе был популярен с конца 60-х. И хотя его славу нельзя было сравнить со славой Рафаэля, однако каждый приезд Мичела в Москву вызывал немалый ажиотаж со стороны его поклонниц и попасть на его концерт мог далеко не каждый. Вот и в этот раз билеты в кассах были уже давно проданы и толпа страждущих, не сумевших обзавестись вожделенным пропуском, сновала по площади, задавая подходящим к «России» людям один и тот же вопрос: «У вас нет лишнего билетика?».

Видя, что творится у касс, Кондрашина обратилась к Игнатову:

– Вы постойте у входа и внимательно отсматривайте приходящих, а я схожу в администрацию – договорюсь, чтобы нас пропустили без билетов.

– Полагаете, что нам придется искать ее внутри?

– Чем черт не шутит.

Пока Кондрашина отсутствовала, сыщики и Логунов заняли места недалеко от входных дверей в концертный зал. Хоккеисту еще раз доходчиво объяснили его задачу: как только он заметит нужную девушку, он должен указать на нее сыщикам, а сам ничего не предпринимать. Задание было не из трудных, поэтому Логунов не выказал ни малейшего недовольства. Так незаметно пролетели полчаса. А затем к ним присоединилась и Кондрашина, которая вернулась к сыщикам, держа в руках контрамарки.

Между тем в зале прозвучал первый звонок, а Вероника так и не объявилась.

– Вполне вероятно, что она могла прийти раньше нас и сейчас находится в зале, – высказал предположение Логунов.

– Ты это так говоришь, потому что на концерт хочешь попасть? – поинтересовался Игнатов.

– Я бы не отказался.

– Ты же, вроде, Рафаэля любишь? – удивилась Кондрашина.

– За бесплатно я готов и Мичела послушать.

– Забудь про это, мы сюда не для этого пришли, – отреагировала старший следователь.

– А если она сегодня не придет? Тогда можно хотя бы концерт посмотреть, раз контрамарки нам выдали, – продолжал стоять на своем Логунов.