— Еду будут приносить два раза в день. А пока сиди и думай над своим поведением.

— Для чего я здесь? — проговорила я тихо, когда амбалы стали протискиваться через сравнительно небольшие двери, но обернулся из них только один, чтобы буркнуть, прежде чем захлопнуть тяжелую стальную дверь:

— Для смерти, как ты и хотела!
 

3. 2 глава

Глава 2

— Нам нужно поговорить!

Только Бьёрн мог позволить себе войти в мой кабинет без стука и заявить такое с порога.

— Поговорим потом. Я занят, — ставя отметку в одном из документов, я даже не поднял глаз от стола и своей ежедневной работы.

— Нет! Сейчас!

Я вскинул брови, откидываясь назад на кресле, когда он хлопком закрыл за собой дверь, прошагав до стола и упершись в него руками, чтобы смотреть на меня так, словно пытался сделать рентген мозга.

— Я вспомнил ее! Эту девчонку! Русскую!

На моем лице не дрогнула ни одна мышца.

Я просто продолжал спокойно и отрешенно смотреть в глаза единственного человека, кого без преувеличения мог назвать своим другом, но понимал, что в данный момент нарисовались две проблемы.

Первая: он знал меня так же хорошо, как я сам.

Вторая:если вспомнил ее, то теперь не отвяжется.

— И-и-и? — протянул я, надеясь сбить друга с верного пути, но совершенно напрасно.

Бьёрн только нахмурился и прищурил глаза, чтобы проговорить так, словно вбивал сваи:

— Так какого черта она делает у нас?

— По-твоему, русские неприкосновенны? — вскинул я язвительно брови, а Бьёрн почти зарычал:

— Ты знаешь, что я говорю не об этом, черт подери!Я помню, как ты смотрел на нее тогда!

— Это было больше чем полгода назад. Восемь месяцев.

Бьёрн усмехнулся, выгибая брови:

— Вот видишь! Ты даже срок помнишь наверняка!

Хотелось заорать!

Орать до хрипоты и крови в горле!

Хотелось забить кого-нибудь до смерти, чтобы только сделать один чертов вдох ноющей грудью!

Но я только сжал кулаки под столом, не изменившись в лице и окидывая друга сухим, ничего не говорящим взглядом:

— Как бы ни смотрел, это уже не имеет никакого значения.

— Серьезно? — язвительно поинтересовался Бьёрн, проигнорировав мой холодный острый взгляд, словно осколок битого стекла, которым можно убить.

Обычно такого взгляда хватало для всех, чтобы замолкали и уходили как можно скорее, смотря только под ноги.

Но чертов Бьёрн на то и был моим единственным другом, чтобы не бояться не только придавить к плинтусу своими дерьмовыми вопросами, но и сломать нос, например. Как уже было не раз.

— Значит, будешь ее ломать и выставлять в игру?

— Буду, — всё так же холодно отозвался я, понимая, что на самом деле закипаю и если он не уйдет прямо сейчас, то драки будет не миновать, а потому добавил не менее язвительно и надменно:— У тебя совсем нет работы? Может, тогда сядешь за этот гребаный столи попробуешь разобрать хотя бы фактуры на поставку за этот день, я уже не буду говорить обо всём остальном?

— Говнюк! — рыкнул в мою сторону Бьёрн на родном шведском, уходя из кабинета так же стремительно, как появился здесь, но оставляя после себя еще более гадкое чувство.

Твою мать.

Я тяжело потер переносицу, плотно закрывая глаза, чтобы снять напряжение последних дней, от которого уже пострадали три человека.Но, конечно же, это нихрена не помогло.

Ровно неделя прошла с того момента, как я увидел ее здесь.

Увидел и охренел.

Когда увидел, как парни Бьёрна волокут новое мясо, то даже не обратил внимания. Были совершенно другие проблемы, которые, собственно, я и шел решать.

Но что-то заставило меня остановиться. Сам не пойму что. Странное ощущение.

Пока парни отчитывались, сколько привезли новых и кто готов выставляться на игру в новой партии, смотрел на девушку и ощущал, как руки холодеют.