– В газетах ничего.

– Будет во второй половине дня.

Обеспокоенное выражение появилось на его лице. Он положил руку ей на плечо.

– Тебе следует расслабиться. Очисть свои мозги от всего этого. Не думай об этом, Мэри. Забудь. Пожалуйста. Ради меня.

– Не могу, – ответила она. Она отчаянно хотела забыть.

Прежде чем уехать из города, они заехали в магазин электротоваров и оплатили электроплиту и микроволновую печь для Дэна Голдмэна.

Потом они съехали с дороги в Вентуре, чтобы пообедать в одном знакомом им ресторанчике. Они заказали салат, сандвичи и бутылку каберне «Совиньон» от Роберта Мондави.

С того места, где они сидели, открывался вид на океан. Свинцово-серая вода казалась похожей на зеркало, в котором отражалось облачное небо. Волны были высокими и быстрыми. Несколько чаек сновали вдоль береговой линии.

– Как будет хорошо наконец оказаться дома, – сказал Макс. – Надеюсь, мы прибудем в Бел-Эйр около двух.

– При той скорости, с какой ты ведешь машину, мы будем там гораздо раньше.

– Мы можем заехать в Беверли-Хиллз купить что-нибудь к Рождеству.

– Если мы вернемся домой как запланировали, я успею попасть к своему психиатру. Я записана на половину пятого. В последнее время я пропустила много сеансов. А покупки я сделаю завтра. Да у меня пока и нет никаких идей насчет рождественских подарков. Я даже не знаю, что подарить тебе.

– Пусть тебя это не мучит, – отозвался Макс. – Я – мужчина, у которого есть все.

– Правда?

– Конечно. У меня есть ты.

– Это несерьезно.

– Но это именно так.

– Ты заставляешь меня краснеть.

– Это сделать не очень трудно.

Правой рукой она дотронулась до щеки.

– Я чувствую это. Хорошо бы, чтобы я могла контролировать это.

– Я рад, что ты не можешь, – сказал он. – Это очаровательно. Это знак твоей невинности.

– Что? Моей невинности?

– Как у ребенка, – ответил он.

– Вспомни меня прошлой ночью в постели.

– Разве я могу это забыть?

– Это была невинность?

– Это было райское наслаждение.

– Ну.

– Ты все еще краснеешь.

– Ах, пей свое вино и молчи.

– Все еще краснеешь, – повторил он.

– Я раскраснелась от вина.

– Все еще краснеешь.

– Черт тебя возьми, – выразительно бросила она.

– Все еще краснеешь.

Она рассмеялась.

За окном из океана продолжали выплывать толстые кудрявые облака.

После кофе Мэри спросила:

– А что ты думаешь об усыновлении?

Он отрицательно покачал головой с преувеличенным отчаянием.

– Боюсь, мы уже слишком большие, чтобы подыскать себе родителей. Кто захочет иметь таких детей, как мы?

– Я серьезно, – сказала Мэри.

Он долго смотрел на нее, затем поставил свою чашку на стол.

– Ты серьезно хочешь сказать, что ты и я… чтобы мы усыновили ребенка?

Удивление в его голосе воодушевило ее.

– Мы говорили о том, что нам нужна семья, – сказала она. – А так как я никогда не смогу иметь собственного ребенка…

– Но, может быть, ты сможешь…

– Нет, – ответила она. – Доктор объяснил мне это достаточно ясно.

– Известно, что доктора часто ошибаются.

– Но не в этом случае, – сказала она как можно мягче. – Внутри меня слишком многое не так, как у других. У меня никогда не будет ребенка, Макс. Никогда.

– Усыновление… – Макс размышлял об этом вслух, попивая кофе. Внезапно он широко улыбнулся. – На самом деле. Это было бы замечательно. Очаровательная маленькая девочка.

– А я думала о мальчике.

– Да, это, пожалуй, единственная вещь, где мы никогда не придем к компромиссу.

– Придем, – быстро ответила она. – Мы возьмем на воспитание мальчика. И девочку.

– Ты обо всем подумала, не так ли?

– О Макс, тебе ведь понравилась идея, верно? Я расскажу тебе. Мы можем заехать в агентство по усыновлению на этой неделе. И если…