О нет, этот дом на Сретенке, в Рыбниковом переулке, далеко не сразу стал для неё своим. Тянулись долгие дни, недели и месяцы, а ледяная стылость в Вериной груди всё никак не начинала оттаивать. Нет, сами правила новой игры она приняла довольно быстро - с этим проблем практически не возникало, и девочка легко вписалась в образ жизни почтенного московского семейства. Но это были всего лишь внешние факторы. Внутренне Верочка оставалась всё той же малышкой, которая больше всего на свете любит только двоих людей: маму и Ромку. Тех двоих, которые её так безжалостно оставили…

5. 4

В тот злополучный день, когда Верочка впервые возникла на пороге дома Громовых, её отец с мачехой и сестрой собирались в гости к друзьям. И немудрено – был канун Нового года, и если у самой Веры мысль о празднике совершенно вылетела из головы, то её новоприобретённая родня не собиралась отказываться от традиционного новогоднего застолья с друзьями.

Бабушка осталась дома, собираясь посвятить весь вечер так внезапно возникшей в её жизни младшей внучке. Верочке вообще показалось, что старуха робеет перед ней, малышкой, несмотря на напускную строгость, словно постоянно терзается каким-то тайным чувством вины…

Признаться, когда домочадцы удалились, и Вера, и бабка вздохнули с явным облегчением, заметно расслабившись.

– Ну-ка, марш в ванную комнату! – скомандовала старуха добродушно. – Ты должна встретить Новый год чистой.

В этой её фразе не было и намёка на ту обидную брезгливость, которая явственно звучала в голосе мачехи, тоже предложившей Вере помыться – поэтому девочка с радостью побежала купаться, тем более, что воду она обожала во всех проявлениях. В их коммуналке тоже имелась ванна – колченогая, страшенная, проржавевшая, но даже там было невыразимым счастьем плескаться, напустив в воду шампуня, чтобы образовалась пена. Мама, правда, страшно ругалась на неё за подобное транжирство – достать хорошее средство для мытья волос было сложно, вечный дефицит, но Вера не могла удержаться.

Эта ванна, конечно, была не чета их коммунальной. На полочках горделиво высились всевозможные косметические средства: шампуни, кремы, одеколоны, зубная паста, мыло... Пахло в ванной комнате острой свежестью стирального порошка, а также ароматами зелёного яблока и хвои.

От обилия шампуней самых разных мастей у Веры закружилась голова. Здесь были и "Селена" изумрудного цвета в белых ёмкостях, и золотистый "Липовый цвет", и куча безымянных пластмассовых бутылок, которые считались в Верочкином дворе лучшими в мире брызгалками. А также детские – синий флакон "Игрушка" с глазами и красным клювом, жёлто-красный "Кря-кря" для малышей, "Дюймовочка" с изображением сказочной андерсеновской девочки на бутылке... Однако, несмотря на такое изобилие, лить шампунь в воду ради пены Вера не стала – постеснялась.

Обычно мыть голову ей помогала мама. Не так-то легко было тщательно промыть длинные густые волосы, но признаться в этом малознакомой старухе казалось немыслимо стыдным делом, поэтому девочка кое-как выкупалась сама.

Бабушка заблаговременно принесла ей свежее полотенце и какую-то одежду, Вера особо не всматривалась. Правда, уже натянув на себя шерстяной домашний костюмчик, она сообразила, что вещи не новые. Чистые, выстиранные и отутюженные, но... уже ношеные. Нет, у Веры вовсе не было предубеждений против одежды, которую до неё уже кто-то носил: мама перешивала ей свои старые платья и юбки, и получались прекрасные наряды. К тому же, зимнюю одежду они обычно покупали себе в комиссионке. Но всё же мысль о том, что она сейчас должна надеть костюм, который прежде носила её новоиспечённая противная белобрысая сестрица, была неприятна Вере.