Джон направился к вдове Олбрайта. Женщина работала у воды, в коллективе женщин, занятых выделкой кожи. Капитан подошел к работницам и не смог сразу признаться в причине своего появления.

– Что, босс, с проверкой? – спросила Мария, старшая в коллективе.

– М-м-м, нет. Лупита… – Джон осекся.

Женщина сразу поняла про мужа. Она растерянно поднялась, выронив шкуру пищухи и деревянный инструмент из рук.

– Айвен? – обреченно произнесла она имя мужа.

– Да. Он умер недавно и Тёрни несколько минут назад.

Слезы брызнули из глаз жены Олбрайта. Женщина села на землю и забилась в рыданиях. Подруги бросились ее успокаивать.

– Лупита, мы все сделаем для тебя, ты ни в чем не будешь нуждаться, – Джон понимал, что его слова сейчас не к месту, но по протоколу он был обязан хоть чем-то успокоить ее.

Мария махнула капитану, чтобы он уходил. Джону того и надо было. Он не находил слов поддержки и вообще чувствовал себя, как гонец с дурными известиями, от которого хочется избавиться. У него сейчас было не менее важное дело, оповестить людей о необходимости остерегаться заражения чумой. Капитан покинул женщин и направился к «гонгу», куску трубы, ударами в который начинал общее собрание жителей.

У площади, имеющей шуточное название «Капитолий», терлась стайка мальчишек, не знающих приложения своим силам.

– А ну бегом по домам, зовите своих родителей! Скажите, капитану есть что им сказать, – зычно прикрикнул на мелюзгу Коннелли.

Пацаны вначале замерли, реагируя на интонацию, а потом шумно разбежались. Джон взял кусок железа и несколько раз ударил в «гонг». Металлический звон разнесся по округе, отражаясь эхом. Через минуту стал собираться народ. Коннелли ждал, когда соберется побольше, чтобы не рассказывать по многу раз. Днем в поселке народ всегда был занят работой, поэтому не мог так просто все бросить и прийти.

– Что стряслось, капитан?

– Это из-за охотников?

– Что с ними?

Народ, в основном женщины, чьи мужья были среди тех несчастных, спрашивали громче всех. А когда появились женщины из числа тех, что были с Лупитой, женой Олбрайта, по толпе пошел шепот. Джон решил, что ждать больше не имеет смысла.

– Народ, чтобы не дать расползтись слухам, благодаря мастерам сочинять, которые есть среди нас, начну с главного. Наши охотники подцепили чуму. Да, да, средневековую заразу, выкашивающую наших предков подчистую. Мы сейчас примерно в тех же условиях. Медицина ни к черту, лекарства закончились, Сэм что-то старается придумать, пытается получить пенициллин из плесени, но пока результата нет, – народ тревожно монотонно загудел. Джон прислушался к обрывкам фраз, чтобы понять реакцию, затем продолжил. – Я надеюсь, что зараженными охотниками все и закончится. Чтобы не дать чуме расползтись среди нас надо всего лишь выполнять следующие правила: не контачить с больными, не есть сырого мяса, мыть руки и не давать себя кусать комарам и прочей летающей нечисти.

– Да как же не давать кусать? Они же не спрашиваются, лезут и в дом, и под одежду.

– Значит так, дома перед сном обработать дымом. Наберете влажных опилок, чтобы только тлели и окурите. Мошкара на дым лезть не будет. И сами заодно провоняетесь, что никто к вам не подлетит. Понятно?

Народ загудел, вроде и недовольно, но куда ему было деваться.

– А что, это правда про Олбрайта и Тёрни?

– Да, Олбрайт и Терни умерли. Терни полчаса назад, Олбрайт раньше, – капитан замолчал и народ вместе с ним.

Получилось так, будто с ними простились молчанием.

– Чтобы не допустить распространения чумы, покойники будут сожжены. И так будет со всеми. Безопасность нашей общины – это почти общемировая забота. Не понимаю, за что нам дано это испытание, нас и так мало, но видимо Господь что-то хочет донести до нас важное. Умение бороться с проблемами поможет нам стать тем народом, которому по силам будет всё.