Ответом ему было молчание.

Чему радоваться? Что полтора месяца старались не попасть на ужин к тварям пустошей и все ради того, чтобы добраться до самого загаженного места на планете?

Естественно, подразумевалось, что здесь все должно было оказаться совсем не так. Нет, никто не надеялся, что в степях стоят законсервированные производственные объекты, с нетерпением дожидаясь сильно запоздавшую смену рабочих. И о складах, забитых всем, чего только душа пожелает, тоже не мечтали. Война не могла проигнорировать такую соблазнительную цель. Шлаковые поля, окруженные валами из обгоревших обломков, озера, оставшиеся на месте кратеров, изуродованные остатки сооружений – вот что здесь ожидалось увидеть.

Спрашивается: зачем переться в такую даль, если все это добро можно было без проблем найти на северных пустошах? Собственно, там и искать-то ничего не надо: куда ни плюнь, все тот же шлак и развалины.

Космос, чье имя произволом страдающей страстью к сокращениям Тейи (среди друзей просто Ти) обрезалось до Кос, полагал, что именно здесь велика вероятность найти сохранившееся хроноизолированное убежище, а может, даже не одно. По его данным, именно там укрылась часть персонала нескольких производственных объектов при первых ударах по району. В дальнейшем силы Красной Сети навели в остатках промышленного района кратковременный порядок, пытаясь наладить выпуск критически важных агрегатов для боевых кораблей, однако немало укрывшихся под землей людей так там и осталось. Их заводы были уничтожены, на уцелевших лишние специалисты не требовались, а на глубинах в десятки, а то и сотни метров куда безопаснее, чем на поверхности. Таким способом пытались сохранить кадры и население.

В те непростые дни подобная практика была широко распространена. Разрушенное коммунальное хозяйство городов, сложности с подвозом продовольствия и воды, биологическое заражение практически всей поверхности Земли делали жизнь гражданского населения непростой. А человек, запертый в хроноизолированном помещении, не нуждается ни в пище, ни в чистом воздухе.

Командование Красной Сети быстро осознало, что лучшего способа сохранить жизнь штатских, не задействованных на важных производствах, не придумаешь. Под хроноубежища поспешно приспосабливались все мало-мальски подходящие подземные сооружения. Даже Кос понятия не имел, сколько людей в них укрывалось. И уж тем более не знал, сколько их там уцелело до сих пор. Он лишь косвенно судил об этом, анализируя доступную ему информацию.

С вероятностью сорок семь целых, сорок четыре сотых процента он полагал, что здесь, под равниной, могут остаться работоспособными до трех убежищ. Вероятность того, что хотя бы один хроноизолятор уцелел до этих времен, повышалась уже до шестидесяти пяти процентов.

Кос считал, что такая величина достаточно интересна, чтобы ради нее рискнуть устроить долгий рейд на юго-запад. Влад тогда с ним согласился: на такую лошадку можно делать ставку. Нью робко возражала, намекая на свой вариант, но в целом была не против. Либерий вообще помалкивал, да его никто особо и не спрашивал. В крошечном коллективе положение церковника оставалось неопределенным: непонятно, с кем он и для чего. Ни прогнать, ни другом назвать нельзя.

Имелась еще одна причина. Необходимо было как можно быстрее и как можно дальше убраться от разгромленной базы. Вряд ли враги настолько безмозглы, чтобы не сделать простой вывод: кто-то там был, а затем ушел. И этот кто-то не является союзником.

Так почему бы не отправиться на юго-запад, раз все равно куда-то улепетывать надо?