– Это кто? – одними губами прошептала Аякчаана.

Катя только покачала головой. Она не знала, кто это мог быть. Кажется, подобное одеяние она видела у мамы на работе, но кому, какому народу, оно принадлежало никак не могла вспомнить.

В любом случае, она знала совершенно точно – они в беде, в большой беде. Посоха нет. Эти воины в лучшем случае продадут их в рабство. В худшем – убьют за ненадобностью. Хотя это еще вопрос – что из двух зол лучше.

Но безмолвный вопрос Аякчааны привлек к себе внимание. Мужчины прекратили обсуждение, и тот, что был старше, дал указание уходить из города.

К Кате подбежал один из воинов, и связал руки за ее спиной. Аякчаане помогли встать, легонько подтолкнули к Кате, но связывать не стали. Ая подхватила девочку под локоть, помогая идти.

– Кто эти люди, ты знаешь? – испуганно шептала она в самое Катино ухо.

Катя только отрицательно покачала головой, оглянулась на шедших рядом воинов. Те за ними пристально наблюдали.

– Не знаю, но надеюсь нам удастся сбежать от них, – пробормотала та. – А что ты им сказала?

– Они почему-то заинтересовались этим шарфом, который мне мама на день рождения подарила, – Ая незаметно дотронулась до шеи, того места, где недавно он красовался.

– А что в нем такого?

– Понятия не имею. Мама сама его вышивала. Там наши национальные узоры, традиционные. Они от злых духов оберегают… Вообще-то их обычно на шарфах не вышивают, – добавила она, подумав, – но дедушка маме разрешил. Даже подобрал какие-то узоры…

– Может, что-то в этих узорах не то? – предположила Катя. Тем временем их подвели к лошадям. Один из воинов сел в седло, и, грубо подхватив Катю за шиворот, посадил ее перед собой. Аякчаане выделили отдельную лошадь, которую под уздцы взял молодой воин.

Катя смотрела и не узнавала красивую и ухоженную Тавду. Не было ни одного целого, не уничтоженного борьбой, не разрушенного дома. Отдельные бригады таких же темноволосых людей еще суетились на разоренных улицах, вынося из еще не объятых пожарами домов узлы с вещами, сундуки, домашнюю утварь. Особенно рьяная борьба шла у богатых домов, в лавках купцов и торговцев. У многих домов истерзанные и изуродованные лежали трупы людей. Женщин, мужчин, стариков, детей. Не пощадили никого. Где же Могиня?.. Где ребята, Ярослава? Катя про себя лишь отметила, что не видела их тел. Значит, живы…

Конец ознакомительного фрагмента.