Заместитель наркома ответил:

– Так точно, товарищ Берия! Орден Красного Знамени – руководителю резидентуры или командиру группы будет в самый раз.

– Вы слышали, товарищ Судоплатов? Напишите представление. Теперь поговорим о более мелких проблемах.

Огромная дверь кабинета бесшумно приоткрылась.

– Да, что случилось, товарищ Мамулов{15}? – мгновенно отреагировал нарком.

– Лаврентий Павлович, тут человек из Особой группы к товарищу Судоплатову… Говорит, что-то экстраординарное случилось…

– Давай его сюда, – немного раздраженно приказал нарком.

– Капитан госбезопасности Маклярский, – бодро отрапортовал вошедший, несмотря на раскрасневшееся лицо и струйки пота, убегавшие за воротник.

– Ну, что там у вас приключилось? – по-прежнему недовольно спросил Берия и, заметив заминку, усмехнувшись, добавил: – Не стесняйтесь, капитан, здесь все свои…

– Товарищ Генеральный комиссар, сообщение от нашей группы.

– Ну?

– Группой «Странники» ликвидирован Генрих Гиммлер!

Тишина, установившаяся в кабинете, была такой, что Павел услышал, как тяжело дышит сидящий напротив него Меркулов. «А ведь стол-то немаленький, метра два шириной! – Привычка отмечать и запоминать несущественные, казалось бы, детали сработала и на этот раз. – А ведь что-то подобное ты, Паша, от этой группы ожидал? Конечно, не Гиммлера, так далеко твои фантазии не распространялись. Командира корпуса какого-нибудь или комдива… Как они к нему подобрались? Точные ли данные? Деза? – Мысли стремительно сменяли одна другую, и вопросов было гораздо больше, чем ответов. – Как отреагирует нарком? Есть ли что-нибудь конкретное про членов группы? С Яковом так и не успел поговорить!»

– Есть хоть какие-нибудь доказатэльства?! – Акцент, прорезавшийся в голосе наркома, выдавал нешуточное волнение.

– Да, товарищ Генеральный комиссар госбезопасности! – Отдышавшийся Маклярский вытянулся по стойке «смирно». – Приведены точные координаты места акции, обстоятельства. В радиограмме сообщается, что изъяты документы и проведена фото– и киносъемка акции.

– Что? – Уголки губ Берии дрогнули, но он сдержался и почти спокойно задал следующий вопрос: – Они готовы предоставыт эти материалы?

– Да.

– Ви, товарищ Маклярский, отвечаэтэ вместо них или это указано в сообщэнии?

– Так точно, товарищ Генеральный комиссар! Указано! Вот: «Для передачи подтверждающих материалов планируем организовать встречу с представителями наркомата. О месте и времени сообщим дополнительно».

– Давайте сюда. – Берия требовательно протянул руку. – Всэ свободны, кроме товарищей Меркулова и Судоплатова! – объявил он через несколько секунд, когда пробежал глазами текст радиограммы.

После того как за вышедшими командирами закрылась дверь, нарком стремительно подошел к своему столу.

– Петр? Машину! – бросил он в трубку одного из телефонов. – Александр Николаевич, это Берия! Сам у себя? – Это уже в другой аппарат. – Предупредите, что через десять минут я прибуду с новостями чрезвычайной важности! Да! Через десять! – Нарком положил трубку, перевел дыхание… – Что встали? Собирайтесь! Поедем докладывать!

– Лаврентий Павлович, разрешите, я возьму все материалы?

– Даю пять минут, Павел!

…Пока машина пересекала площадь Дзержинского, все молчали, но на улице 25-го Октября, почти у здания Военной коллегии{16}, Берия окликнул Павла, сидевшего на переднем сиденье:

– Ты, Пал Анатольевич, не мандражи. Скажи нам с Всеволодом сейчас, уверен в этих «Странниках»? Только не торопись, подумай хорошенько.

– Уверен, товарищ Берия! – практически мгновенно ответил Судоплатов.