— Ты чертовски пьяна, и это плохая, просто отвратительная идея. Ты пожалеешь о содеянном, — качаю головой, не веря, что произношу это вслух.

— Это будет завтра, — горячее дыхание в губы, легкий поцелуй. — А сейчас я хочу тебя, — глубокий взгляд глаза в глаза. Никакого вранья, только страсть и жгучее, ничем не оправданное желание.

— Нет, Лика.

Отступаю назад, подальше от соблазна. Тяжело держаться от нее на расстоянии, но другого выхода нет. Она пьяна, скорее всего, завтра возненавидит не только меня, но и себя. За слабость.

— Да, Матвей.

Подходит ближе, не трогает. Смотрит снизу вверх. Она едва достает мне до плеч, но упрямства в ней столько, что можно Африку накормить. Засовываю руки в карманы брюк, сжимаю кулаки. Желание коснуться бархатной кожи жжет кончики пальцев, разрывает изнутри. Теплая волна прокатывается по телу, концентрируется внизу. Хочу ее до искр из глаз. До боли в…

Черт с ней.

— Я не буду нежным, Лика.

Делаю последнюю попытку вразумить бунтарку. Безрезультатно.

Длинные пальцы с аккуратным маникюром касаются колючей щеки. Прикрываю веки, делаю глубокий вдох и намертво впиваюсь пальцами в ребра. Лика всхлипывает, тянется ближе ко мне. Наши дыхания перемешиваются, как когда-то в далеком прошлом. Ее взгляд падает на мои губы, кончиком языка провожу по нижней. Знаю, ей нравится. Черные зрачки расширяются, полностью скрывая шоколадную радужку глаза. Какая же она охрененная.

Опускаю взгляд, смотрю на ее губы, затаив дыхание. В голове проносится картинка: она на коленях, ее губы…

— Хочешь попробовать меня, как в старые добрые?

Лика молчит и нервно дышит. Смотрит на меня не моргая, и я тону. В омуте шоколадных глаз тону. Сердце начинает стучать быстрее, а мозг плавится от желания раствориться в ней.

Облизываю два пальцы и проталкиваю в ее рот, ритмично двигая. Она послушно делает так, как я люблю. Внутренности скручивает от мучительного ожидания, хочется большего. Ловя мой взгляд, Лика опускается передо мной на колени.

Жадно втягиваю воздух и задерживаю дыхание, когда она обхватывает теплой ладонью у основания и повторяет скользящие движения вверх-вниз. Осмелев, вспомнив прошлое, ловит мой помутневший от желания взгляд и влажным языком проводит по всей длине. Запрокинув голову, стискиваю челюсти. Нереальный кайф.

Пресс напряжен, сердце рвется наружу. Просится в нее ласковые и страстные объятия. Хочется еще, хочется больше.

— В глаза смотри, — вырывается хрипло.

Темные омуты, сравнимые с беспросветной мглой, проникают в самую глубь сознания. Губы смыкаются, она вбирает так глубоко, что я готов простить все на свете. Запускаю руку в шикарные локоны, тяну так, чтобы глаза в глаза. Она протяжно стонет. Вибрацией порочного звука выжигает дотла.

Я сдаюсь.

Желание любить ее побеждает.

Словно в замедленной съемке кладу ладони на ее хрупкие плечи, одобрительно сжимаю. Она прикрывает веки, отстраняется и делает едва заметный вздох облегчения. Большими пальцами скольжу по подбородку, стираю влагу и слегка приоткрываю припухшие губы. В нас достаточно алкоголя, но кого это сейчас волнует? Мне бы быть умнее и прекратить все это, но силы есть только на то, чтобы вздернуть ее вверх, схватить за затылок и притянуть к себе. Больным, кусачим поцелуем впиться в любимые губы и наказать. За всю ту адову боль, что она причинила нам своим глупым поступком.

Движения настолько сильные, что сметают все на своем пути. Языком проникаю в ее рот, наказываю. Пока сам не начинаю задыхаться от переполняющих эмоций. Слишком хорошо, когда она рядом. Вот такая — горячая, раскрепощенная и моя.