– Мы одна семья, – особенно выделяет последнее слово.

– Мам, я развожусь, – говорю спокойно и ровно. Только профессиональная выдержка позволяет не начать психовать. – Заявление уже подано, у нас нет ни имущественного спора, ни детей. Через месяц нас разведут.

Пожалуй, это будет самый длинный месяц в моей жизни.

– Пока еще нет детей, – многозначительно добавляет мама.

– В смысле? – Мне совершенно не нравится ее намек.

То Любовь Валентиновна запрещает своей дражайшей доченьке поднимать «тяжести», то моя мать теперь намекает на появление детей.

– Лиза, – резко разворачиваясь, зову жену.

Она от неожиданности аж подпрыгивает. Нервничает. Интересно, с чего?

– Да, милый, – произносит с самой очаровательной улыбкой, на которую только способна. Мне она напоминает скорее оскал.

– Отойдем, – беру ее за локоть и заставляю отойти в сторону. Не собираюсь устраивать разборки на глазах наших матерей.

– Леша! Пусти! – шипит. – Мне больно! – дергает рукой.

– Какой у тебя срок? – разворачиваю ее к себе лицом и впиваюсь в девушку взглядом. От меня не укроется ни одна ее эмоция.

Глаза Лизы расширяются от ужаса.

– Как ты узнал? – произносит на выдохе.

– Не твое дело, – рычу. – Срок какой?!

Моя пока еще не бывшая жена кусает губы, опускает взгляд.

– Отвечай! – рявкаю. Лиза сжимается вся, словно я вот-вот силу к ней применю.

– Четыре недели, – шепчет еле слышно.

Четыре акушерских. Значит, с момента зачатия прошло около двух.

Расслабляюсь.

Ребенок не мой.

Отпускаю свою «благоверную» и широким шагом возвращаюсь к матери. Лиза бежит следом за мной.

– Леша! Леша! Постой! – кричит. – Нам нужно поговорить!

– Отвалила, – произношу низким голосом, смотрю ей прямо в глаза.

Лиза понимает, что ничем хорошим наша стычка не обернется, и останавливается. Не решается сделать ко мне шаг.

Матери начинают наперебой взывать к совести и наставлять меня на «путь истинный». Убеждать, что Лиза беременна от меня.

Оу, дорогая, так ты не сказала о своей связи с Андреем? Думаешь, я буду и это говно после тебя разгребать?

Как бы не так!

– Замолчали! – рявкаю грозно. Случайные прохожие с любопытством оглядываются назад.

Курятник рядом со мной тут же прекращается, и улица, наконец, погружается в тишину. Наконец-то.

– Ты, – показываю на свою мать, – едешь со мной к Василисе. И это не обсуждается, – добавляю с нажимом.

Она только хочет что-то сказать, как натыкается на мой суровый взгляд и замолкает.

– Вы, Любовь Валентиновна, отправляетесь жить к своей дочери, – отрезаю. – Мы с ней, кстати, разводимся, – не отрываю от своей практически бывшей тещи строгий взгляд. Она собирается меня перебить. Не позволяю. – Это не обсуждается. Заявление на развод я подал.

– Леша, ты не прав, – совершенно спокойным тоном заявляет женщина, бросает расстроенный взгляд на свою дочь.

Лиза демонстративно наматывает сопли на кулак. Не торкает. Совершенно.

– Я был не прав, когда женился на ней, – прямо отвечаю. – Сейчас пришло время все исправить.

Мы совершили ошибку, решившись на брак. Нет смысла это скрывать.

Нужно уметь признавать свои ошибки.

– Она беременна, – озвучивает «страшную тайну», пытаясь воззвать меня к совести.

– Не от меня, – отвечаю, глядя женщине прямо в глаза. – Но, мама, – обращаюсь к своей матери, – поздравляю тебя! Ты скоро все равно станешь бабушкой.

– Леша, нет! – шипит Лиза. Она в ужасе размахивает руками, пытаясь заставить меня замолчать.

– В смысле «не от тебя»? – возмущается Любовь Валентиновна.

– Как я стану бабушкой, если ребенок не от тебя? – вмешивается моя матушка.

Блин… Опять понеслась.