— Или он хороший, — сказала принцесса.

— Лунатик хороший? — изумленно заморгала я. — Ты что говоришь-то, радость моя? А! Ты ведь плохо знаешь наш язык и, видимо, перепутала слова. Ты хотела сказать «плохой»?

— Я хотеть сказать «хороший»! — властно ударила испачканным кулачком по столу Галя. — Маг учить меня — не обижать. Теперь тоже не обижать. Убить жалко — переместить не жалко.

— Ну, знаешь ли! — все-таки подошла я к девочке и вытерла ей руки, а заодно и стол, которому от них тоже досталось. — Когда он тебя учил, у него были совсем другие цели. Ему было нужно понравиться и тебе самой, и твоему папе-королю — зачем бы он стал тебя обижать? А теперь ты стала ему не нужна, он нацелился на твою копию, так что…

— Все равно! — снова стукнула по столу принцесса. — Я слышать… нет… нюхать зло. Сильный зло, когда хотеть убить. Тогда я не нюхать.

— Пиктигаула хочет сказать, что чувствует сильное зло, особенно, когда намереваются кого-то убить, а в тот раз не почувствовала, — перевел Гоша.

— Я поняла, — мотнула я головой. — Но все равно не верю в доброту Лунатика. И потом, даже если бы он пожалел только Галю, я еще где-то как-то могла бы найти в его дальнейших действиях логику. Но получается, что он вообще нас всех пожалел. Даже тебя, дорогой мой, хотя уж ты-то точно для него помеха номер один. Тем более он тебя уже пытался убить. С чего бы вдруг передумал? А меня почему не убил? Из-за красивых рыжих волос? А Болтуна? Испугался иголок?

— Насчет тебя он как раз и сказал, что ему жаль тебя убивать, — напомнил принц. — А еще, что подарит кому-то из нас магию перемещения. Если собирался убить остальных, то врать было бессмысленно…

— А если не собирался, то и еще и глупо, — продолжила я его мысль. — Значит, он правда кому-то из нас ее дал. И если бы мы стояли все вместе, то было бы логично предположить, что магия подействовала на всех. Но мы стояли двумя группами!

— И переместились в разные места, — сказал Гоша, — что тоже говорит о двух разных воздействиях.

— Действа два, молния два, — снова вступила в полемику Галя. — Маг хороший!

Вообще-то я понимала принцессу. Дети вообще привязываются к людям, которые относятся к ним хорошо. А Лунатик, когда занимался ее обучением, конечно же, к ней хорошо относился. Ему ведь и правда нужно было втереться в доверие к королю, а для этого нужно было произвести на свою подопечную наилучшее впечатление. Вот он и старался. И занимался как следует, не сачковал, даже практические занятия с перемещениями проводил, и потихонечку обрабатывал девичью психику: намекал, что она ему нравится, что женился бы, будь она старше, обещал подождать… На драконе еще обещал покатать, на Луну свозить… Понятно, что Галчонок от всего этого растаяла, тут, может, и я бы не устояла. И даже потом, когда оказалось, что лунный маг — это коварный злодей, психика девочки не смогла быстро перестроиться. В подсознании все равно засело, что Лунатик хороший, вот и… Но да, и у него, каким бы мерзким он ни был, тоже могло остаться некое подобие теплого чувства к бывшей ученице. Или пусть даже не чувство, а присущий всем людям врожденный инстинкт, заставляющий оберегать детей. Правда, он далеко не у всех срабатывает, но вдруг… И вот Лунатик проникся и в последний миг решил пощадить Галю. А поскольку ее держал Гоша, подаренная магия перемещения подействовала и на него. Ладно, допустим. Но что же тогда вышло со мной? Меня-то он почему пожалел? Не из-за рыжих волос ведь, в самом-то деле!

И тут я кое-что вспомнила. Ведь сама я как раз его пожалела. Я могла его убить — и не убила. Правда, не столько из жалости, как потому, что вспомнила о данном старой ведьме обещания, но не убила же. У меня вдруг перехватило дыхание от предчувствия верной догадки… А что если Лунатик понял это? С помощью магии или какого-нибудь шестого-десятого чувства почуял, что я его вот-вот убью, а когда этого не последовало, ощутил ко мне нечто вроде благодарности — и дал мне способность переместиться домой. Правда, пожелал это, наверное, и впрямь Болтун, но поскольку я держала его на руках, дарованная мне спасительная магия стала у нас с ним общей.