Пившая в этот момент чай Авдеева поперхнулась, а потом и закашлялась. С чего это вдруг такие перемены? Маша принялась стучать дочери по спине, одновременно с этим бросая на Сапрыгина выразительный взгляд.

— Может не надо? — предложила неуверенно. — Пускай Стас едет сам, а Руслане и дома хорошо, не так ли, доча?

«Доча» было произнесено с таким нажимом, что только тупой не понял бы его посыл.

— Ты права, конечно, — Сапрыгин посмотрел задумчиво на сына, потом сосредоточился на девушке, — но Стас мог бы познакомить её со своими друзьями, показать ночной город, рассказать, что тут и как. У вас, наверное, сложилось мнение, что я повернут на контроле и слежу за каждым шагом сына, но это не так. Я всего лишь прошу отдыхать с умом и без всяких там опрометчивых поступков. Если вы будете следовать моим правилам, то никаких проблем не будет. Руслана, дочка, порой я бываю строг, могу не контролировать эмоции и действовать сгоряча, но ведь вы тоже не святые. Давайте будем думать, прежде чем что-то сделать и увидите, что я могу быть весьма сговорчив. Что скажешь, Руслана? Смотри, я не настаиваю. Если не хочешь — твое право.

Не был он слеп, поэтому всё фиксировал и то, что сын невзлюбил сводною сестру, тоже прекрасно видел. Но и Руслана скалила свои белоснежные зубки, стараясь не оставаться в долгу. Сначала мужчина думал, что они быстро подружатся, ведь всё то, что Маша рассказывала о дочери, он видел и в своем сыне. Они даже внешне были чем-то похожи. Но время шло, а они всё никак не мирились. Им стоило дать точку соприкосновения, и этой точкой мог быть только совместное времяпровождение среди сверстников.

Лицо Стаса расплылось в улыбке. Уж он-то знал, каким сговорчивым бывает его папаня. Если ты паинька — конфетка на палочке, а если провинился — будь готов к чему-то большему, нежели публичная пощечина.

Если колхозница имеет хоть каплю ума, то откажется от этой затеи себе же во благо. Если тупая, как ракушка — тогда этим шансом будет грех не воспользоваться.

— Стас, а ты что скажешь? — предприняла последнюю попытку Маша, боясь, что дочь может натворить делов.

— Я не против.

Руслана ненадолго задумалась. Это была своеобразная проверка на вшивость и можно ли ей доверять? Конечно, сидеть пожизненно в четырёх стенах не собиралась. Хватит и того, что она прописалась в университетской библиотеке, дабы хоть как-то подготовиться к учёбе.

Как оказалось, она многого не знала, а что знала — давно забыла. Пришлось наверстывать школьную программу, чтобы не ударить лицом в грязь перед вчерашними школьниками. Хватит и того, что на неё смотрели все искоса и не понятно, то ли братец постарался, пустив о ней молву, то ли просто удивлялись, почему она не учится на старших курсах.

В одежде Руслана тоже стала более сдержана. Из гардероба исчезли мини-длина и ультракороткие топы, однако облегающий фасон как был, так и остался среди её фаворитов. Девушка всячески пыталась начать жизнь с чистого листа и прикладывала для этого максимум усилий.

Ещё она заметила, что ей начали нравиться юриспруденция, социология, история права. Единственной дисциплиной, которая раздражала её ещё со школьных времен, была физическая культура. Ох и тяжко она давалась. Ещё и эта крепатура с непривычки. Порой не чувствовала ни рук, ни ног. Иногда реально хотелось расслабиться, выйти в город, отдохнуть в каком-нибудь клубе, но с кем? Друзья у неё так и не появились, хотя во многом она сама была виновата. Гулять в одиночку не хотелось от слова совсем. Ну а Стас… С ним и так всё было ясно. После тех посиделок у бассейна нечего даже надеяться на адекватное отношение. Он тогда свое мнение озвучил и вряд ли поменял его за последние дни.