— Выметайся! — рявкаю так, что ее ветром сдувает из номера, а сам набираю номер своего помощника.

— Алле, Дамир? Срочно, найди адрес Карины Варламовой и подгони машину. Поедем к ней в гости.

Карина

— Какая красивая девочка у вас, — рядом со мной на лавку присаживается пожилая женщина в светлом платье. Аккуратные седые букли выглядывают из-под плетенной шляпки, и в целом выглядит она слегка чудаковато, но мило.

Я улыбаюсь, переводя взгляд на дочку, которая высунув кончик языка, с упоением стучит лопаткой по куличику.

— Спасибо.

Лея и вправду красивая. Каждый раз, глядя на собственную дочку, у меня все внутри замирает от счастья, и улыбка появляется непроизвольно, сама собой. Да, порой бывает тяжело, бессонные ночи, капризы по поводу зубов никто не отменял, но, тем не менее — Леюшка настоящее чудо.

Мое чудо.

— Можно я ее конфетами угощу? — бабушка, не дожидаясь ответа, вытягивает из своей потертой, но чистой сумки целлофановый кулек с горстью шоколадных конфет в яркой обертке.

Я Лее конфеты не даю, тем более, от чужих людей мы, но эта бабушка такая милая и необычная, что не хочется ее обижать.

— Я сама не ем, мне нельзя. Покупаю, чтобы деткам раздать, когда гулять выхожу во двор. Вы не подумайте ничего плохого, я просто очень детей люблю, — она ловко вытягивает две конфеты и протягивает Лее, а я прикусываю губу, решая, как лучше остановить чужой порыв.

Но моя Леюшка молодец, смотрит настороженно на бабушку и конфеты не берет. Прячет за спину ладошки, в которых зажаты ее игрушки, и упрямо мотает головой. Моя умница!

— Ты молодец, — говорит пожилая женщина, улыбаясь, — давай я тогда конфетки маме отдам, а вы дома чай попьете, — и я сама не успеваю понять, как в моих ладонях оказывается угощение.

— Большое спасибо, — мне как-то неловко, сладкое я не люблю и не знаю, что с конфетами делать. Ладно, выкину их, когда домой приду, бабушка не увидит и не обидится, а моя душа останется спокойной.

— Меня Антонина Валерьевна зовут, — доверительно заглядывая мне в лицо, начинает она, — я вон в том доме живу, — махнув рукой куда-то мне за спину, она принимается рассказывать о себе.

Я слушаю рассеянно: Лее надоело сидеть на одном месте, и она плюхается на край песочницы, перебрасывая одну за другой ножки на эту сторону. Думаю, подойти и помочь, или все-таки дать ей волю и пусть делает сама?

В этот двор мы часто приходим гулять: здесь новая детская площадка, песочницу еще не успели облюбовать собаки и кошки, а в обед можно спрятаться в тени под навесом, как сейчас.

— А вас как зовут? — убедившись, что Лея справилась самостоятельно, я снова переключаю внимание на бабушку:

— Карина. А дочку — Лея.

— Вот ведь как бывает: и имена красивые, и сами куколки-загляденье! Повезло вашему папе, наверное, на руках носит своих девочек?

А вот теперь эта пожилая женщина уже не кажется мне такой приятной. Хотя дело не столько в ней, сколько во мне: эта тема болезненна, и пока Лея не начала задавать вопросов о том, кто ее папа и где он, я ни с кем не обсуждаю свою историю.

— У меня нет мужа, — холодно отвечаю я. Наверняка, бабушке дома скучно одной, хочется поговорить, но общение с ней начинает тяготить. Обычно, мы с Лей гуляем вдвоем, там где поменьше народу. Во-первых, я не очень люблю сборище мам на детских площадках, а во-вторых и главных, так безопаснее.

— Я не хотела обидеть, — заметив искреннее расстройство на лице бабушки, я вздыхаю тяжело. Ну, Карина, через несколько десятков лет, когда Лея выйдет замуж и заведет свою семью, ты тоже будешь вот так же искать общение. Бабушка не виновата, что твой роман с мужчиной окончился не кольцом и свадьбой, а двумя полосками и побегом, и что тебе проще шарахаться от людей, чем поддерживать беседу.