— А еще у Чарльза твердая рука. Это именно то, что надо такой вздорной и упрямой пигалице, как ты.

Этого Арабелла уже не стерпела. Она резко вскочила на ноги, вздернула подбородок и, полностью подтверждая репутацию вздорной упрямой пигалицы, заявила:

— Ни за какого Чарльза я замуж не пойду.

— Не пойдешь? — Отец прищурился, полоснув по дочери острым, угрожающим взглядом.

— Не пойду. — Еще больше выпрямила спину Арабелла.

— Тогда можешь валить из моего дома на все четыре стороны.

Рядом, за столом, испуганно и изумленно всхлипнула мать.

В первое мгновение Арабелла растерялась. Отец выгоняет ее из дома? За непослушание? Он говорит серьезно или пытается ею манипулировать?

Откинувшись на спинку стула, Артур Челтон смотрел на дочь с самодовольной улыбкой, и в его серых рыбьих глазах все ярче разгорался огонь триумфа.

«Никуда ты не денешься, — словно говорил он. — Подчинишься, потому что полностью зависишь от меня материально».

В свои двадцать два Арабелла и правда нигде не работала — заканчивала Нортемский институт Магии и Колдовских искусств по специальности целебные зелья и лекарское дело. На подоконнике в ее спальне стояла фарфоровая копилка, полная золотых монет, но этих денег было недостаточно, чтобы обеспечить тот уровень жизни, к которому она привыкла.

«И все же на то, чтобы снять комнату и купить еду, моих сбережений хватит», — подумала Арабелла и молча отправилась на второй этаж собирать вещи.

Поднимаясь по лестнице, спиной она ощущала пристальный, торжествующий взгляд отца. Господин Челтон был уверен, что победил, что дочь смирилась со своей участью и сбежала в спальню орошать слезами подушку. Он и подумать не мог, что она действительно вознамерилась свалить из дома — на все четыре стороны, как ей и предложили.

В своей комнате Арабелла опустила на кровать небольшой кожаный чемодан и принялась методично складывать в него платья. На смену гневу пришла решимость. Плотной вуалью девушку накрыло спокойствие, но это спокойствие было временным: под его толщью, глубоко внутри, уже зарождалась тревога, страх неизвестности.

Что она будет делать одна в большом городе, без работы, без крыши над головой?

Копилку Арабелла засунула в чемодан между стопками нижнего белья, затем покрутила в руках шкатулку с украшениями, которые собиралась сдать в ближайший ломбард, и после недолгих раздумий нацепила их на себя все. Все золотые цепочки, кольца, ожерелья из драгоценных камней, даже нефритовый гребень для волос — за него тоже можно было выручить неплохие деньги.

Крепко сжав ручку чемодана, Арабелла вздохнула и вернулась в гостиную, где за столом все еще сидел, раскуривая трубку, отец. На соседнем стуле мать вытирала салфеткой мокрые от слез щеки.

Скрипнули половицы. Родители подняли на Арабеллу глаза. Кустистые брови господина Челтона взлетели вверх. Увидев дочь с чемоданом в руках, курильщик подавился дымом и закашлялся, и, пока он кашлял, Арабелла успела дойти до входной двери, но только собралась ее открыть, как раздался злой крик.

— Ну и убирайся! — взревел отец. — Давай проваливай. Ночуй под забором. В канаве. Под мостом. Выбор огромный. А завтракать теперь будешь не свежими булочками госпожи Сары, а отбросами, которые найдешь на помойке. Да еще придется побороться за них с уличными собаками.

— Дорогой, пожалуйста, — еще громче заплакала мать, но больше не произнесла ни слова.

Стиснув зубы, Арабелла открыла дверь. В лицо ударил прохладный осенний ветер, ворвался сквозняком в дом, разметал распущенные по плечам волосы. Снаружи все было затянуто серой дымком. Накрапывал мелкий дождь из тех, что влажной паутинкой оседает на коже и одежде.